Пер Валё - Стальной прыжок

Министр не сводил с Йенсена глаз, то и дело облизывая кончиком языка пересохшие губы.

– Врачи в центральном госпитале поддерживали в себе жизнь частыми переливаниями крови. Когда же запас плазмы кончился, они под угрозой оружия стали доставлять в госпиталь доноров, у которых выкачивали кровь. Так погибло множество людей – сколько, нам пока неизвестно. С введением чрезвычайного положения центр города был закрыт, а его жители насильно эвакуированы. Вскоре последовало запрещение выходить на улицу в пределах всего города. Население было терроризировано и жило в атмосфере постоянного страха.

Министр открыл было рот, пытаясь что-то сказать, но Йенсен предостерегающе поднял руку.

– И еще одно очень важное обстоятельство,—сказал он.—У всех заболевших первые симптомы проявились почти одновременно, поэтому резонно предположить, что они заразились практически в одно и то же время. Это случилось около трех месяцев назад, в конце августа или в начале сентября.

– Я тут ни при чем,—быстро сказал министр.

– Ну, а теперь мне хотелось бы получить от вас ответ на следующий вопрос.

Министр как зачарованный смотрел на Йенсена.

– Что такое «Стальной прыжок»?

В комнате стало удивительно тихо, слышались только приглушенные голоса на поле и рокот моторов – очевидно, вертолеты шли на посадку. Йенсен посмотрел на часы. Секундная стрелка сделала полный оборот. Еще один. Он поднял глаза и взглянул на человека в сером костюме. Тот беспокойно заерзал на стуле.

– Я не виноват! Мы не виноваты. Если что-то и произошло, это несчастная случайность.

Голос его прерывался.

– Объясните, что такое «Стальной прыжок»,—невозмутимо повторил Йенсен.

– Я… Можно воды?

– Воды нет,—отозвался врач.-Водопровод не работает.

– Отвечайте на вопрос,– сказал Йенсен.

– «Стальной прыжок»…

– Продолжайте.

– Так назвали мероприятие, входившее в предвыборную кампанию коалиционных партий.

– Кто за него отвечал?

– Руководство.

– Вы входили в состав руководства?

– Да.

– В чем конкретно заключалось мероприятие?

– В пропаганде преданности стране. Его цель – стимулировать интерес населения к политике перед выборами.

– В какой форме оно проводилось?

Министр, обретший спокойствие, с прежним высокомерием взглянул на комиссара.

– Послушайте, Йенсен, какое это имеет отношение к делу? Если где-то и произошла осечка, вам не удастся сделать козлом отпущения ни меня, ни мою партию, ни политику взаимопонимания!

– Мне нужны только факты.

– Пожалуйста. Мне нечего скрывать. К вашему сведению, в предвыборной кампании принимали участие и другие организации.

– Вы имеете в виду службу безопасности? Министр снова покосился на окно. Затем сказал:

– Служба безопасности почти не принимала участия в предвыборной кампании. Но не исключено, что на каком-то подготовительном этапе ее подключили для выполнения отдельных мероприятий. Между прочим, Йенсен, говоря о службе безопасности, вы затрагиваете государственную тайну.

– Теперь это уже не имеет значения. Вы так и не ответили на мой вопрос о том, в какой форме велась кампания.

– Все было очень просто. Мы разослали открытки с вопросами. Наверно, вы и сами получили такую открытку.

– Получил. Белую открытку с синей маркой.

– Совершенно верно. К чему тогда эти вопросы, если вам все известно? Ведь вы отослали открытку обратно?

– Да.

– И приклеили марку?

– Конечно.

Министр вопрошающе посмотрел на Йенсена.

– Не понимаю, черт побери! —воскликнул он.

– Кто печатал открытки?

– Крупнейший полиграфический концерн.

– А конверты?

– Они же. Уж вам-то это известно.

– Кто печатал марки?

– Типография Национального банка.

– А кто наносил клей на марку?

В гнетущей тишине, охватившей комнату, четко слышались шаги караульной за дверью. По временам приклад автомата ударялся о стену. Наконец полицейский врач выпрямился. Йенсен метнул на него быстрый взгляд и вновь обратился к министру:

– Я спрашиваю, кто наносил клей на марку?

– Исследовательский институт Министерства обороны,– чуть слышно ответил министр.

– Нет,—тихо произнес врач.—Этого не может быть!

Его тяжелый взгляд остановился на министре. Затем он повернулся и быстро вышел из комнаты.

Полными ужаса глазами министр умоляюще смотрел на Йенсена.

– Не надо,—пролепетал он.—Ради бога, не разрешайте ему…

Но комиссар его не слушал. Рядом хлопнула дверь туалета и вслед за этим раздались какие-то сдавленные всхлипывания – это врача выворачивало наизнанку.