Алексей Хапров - Телепат

Я сосредоточился и внимательно прислушался к треску в своей голове. Чем глубже я в него проникал, тем отчетливее он напоминал человеческую речь. Мне даже показалось, что я различаю отдельные слова. Вот те раз! А может, мой мозг, каким-то образом, и вправду стал принимать радиоволны? Слова становились все отчетливее и отчетливее. До меня явно доносились рассуждения какого-то человека.

Я повернул голову. Степан Тимофеевич сидел с задумчивым видом и хмурил лоб. Я еще больше напрягся, и вдруг услышал: «Род войск, шесть букв, третья „х“. Шесть букв. Что же это может быть?».

— Пехота, — сказал я вслух.

Степан Тимофеевич вздрогнул и посмотрел на меня.

— Чего? — переспросил он.

— Ну, род войск из шести букв, третья «х». Пехота, — пояснил я.

Степан Тимофеевич растерянно посмотрел в кроссворд, потом опять на меня.

— Подходит, — изумленно сказал он. — А разве я что-то говорил?

— Я слышал, — ответил я.

— Странно. Увлекся, наверное, — пробормотал Степан Тимофеевич, и снова уткнулся в кроссворд.

Мое сердце заколотилось, как сумасшедшее. Неужели мне удалось прочесть мысли своего соседа по палате? Это было невероятно. Я никак не мог в это поверить. А может, все-таки, это случайность? Я решил попробовать еще раз. Сосредоточившись, я снова посмотрел на Степана Тимофеевича, который опять сидел в глубокой задумчивости, и нервно грыз кончик карандаша. «Сдельная зарплата за сверхплановую продукцию, начисляемая по возрастающим расценкам, — донеслось до меня. — Двенадцать букв. Первая „п“. Премия? Нет, не подходит. Тогда что?».

Я знал ответ на этот вопрос. Но, чтобы не травмировать своего соседа по палате, произносить подсказку сразу не стал, и предварительно спросил.

— О чем Вы снова задумались, Степан Тимофеевич?

— Да вот, не могу никак сообразить, — откликнулся он. — Слушай. Сдельная зарплата за сверхплановую продукцию, начисляемая по возрастающим расценкам. Первая «п». Сразу говорю, «премия» не подходит. Здесь двенадцать букв.

— Прогрессивка, — сказал я.

— Точно, — обрадовался Степан Тимофеевич. — Конечно же, прогрессивка. Как же я сам не догадался. Ведь двадцать лет на заводе проработал. Вот что значит десять лет на пенсии. Все позабыл.

Степан Тимофеевич продолжил разгадывание кроссворда, а я поднялся с кровати и вышел в коридор. Неторопливая прогулка по коридору привела меня в бурный восторг. Мне удавалось узнать, о чем думает каждый, к кому я приближался. Старичок, сидевший на тахте с костылем в руке, и задумчиво глядевший перед собой, вспоминал свою молодость. Он прокручивал в мыслях какую-то давнюю вечеринку в парке культуры и отдыха, где он, совсем еще юный, танцевал в обнимку с белокурой девушкой под типичный вальс довоенных лет, и получал от этого огромное удовольствие. Шедший мне навстречу детина с царапиной на лбу и с загипсованной рукой, волновался, не найдет ли его супруга заначку в тысячу рублей, которую он прятал от нее в зимнем ботинке, стоявшем в домашней кладовке. Сидевшая на посту медсестра, опершись головой о кулак, с удовольствием вспоминала прошедшую ночь. Воспоминания были очень интимными и очень личными. Мне стало совестно, и я постарался пройти мимо нее побыстрее. А вот мысли санитарки, мывшей в коридоре полы, мне не понравились. Они меня даже возмутили. Санитарка ждала, когда из процедурного кабинета выйдут две болтавшие о чем-то медсестры, чтобы, проникнув туда якобы для уборки, тайком отлить медицинский спирт в уже приготовленную стеклянную баночку из-под майонеза, которая лежала у нее в кармане халата. Во мне вдруг вспыхнул азарт защитника правопорядка, и я демонстративно уселся на тахте, стоявшей как раз напротив процедурной. Санитарка с недовольным видом покосилась на меня.

— Что ты здесь расселся? — проворчала она. — Ступай в свою палату и не мешай мне.

Я насмешливо посмотрел на санитарку и спокойно сказал:

— Где хочу, там и сижу. И я Вам не мешаю. А то, что Вы воруете спирт в процедурной, уже все отделение знает. Иван Иванович во время обхода лично просил нас за Вами присмотреть.

Санитарка густо покраснела.

— Ничего я не ворую, — пробормотала она.

— Конечно, Вы берете взаймы, — иронично заметил я. — А для чего Вам баночка из-под майонеза, которая лежит в кармане Вашего халата?

Санитарка открыла рот, но не смогла больше ничего сказать. Она со страхом посмотрела на меня и принялась быстро домывать полы, старательно поворачиваясь ко мне спиной.