Азиз Алимов - Железноцвет

Лишь упругая воздушная волна предупреждает меня о прибытии джипа – за мгновение до того, как его широченный бампер сносит мертвого лейтенанта, перебив пополам. Джип подскакивает, врезавшись в ступени Штаба, и остекленевшие очи молодого лейтенанта передо мной сменяют горящие глаза Зои, высунувшейся из окна водителя, и дуло ее пистолета. Я не слышу выстрела, но свист прошедшей прямо над ухом пули молниеносно выводит меня из ступора.

– Просыпайся, мудила! – кричат Зоины губы. – Спасай его, блять! – она указывает куда-то вперед пистолетным стволом. Я следую глазами за ее жестом.

Задняя и боковые стены Штаба еще кое-как держатся, но фронтальная уже обвалилась. Ступени, что некогда вели ко входу, вот-вот за ней последуют, рухнув в подвальные помещения. На самом краю верхней ступени – одинокая фигура, отчаянно хватающаяся с крошащийся мрамор, соскальзывающая в ширящийся провал.

Аркадий!

Я бросаюсь вперед, забыв про причитания своих врачей. Под ноги мне падает огромная, выше человеческого роста, статуя рабочего. Или солдата. Трудно сказать. Перепрыгиваю через рабочего солдата и обхожу верещащую секретаршу с белым от известки лицом, изрезанным осколками стекла. Она прижимает ладони к глазам, визжа на невероятно высокой ноте.

Аркадий висит на самом краю лестницы. Он не может подтянуться, потому что держится только на одной согнутой руке – его ноги болтаются над разломом, а вторая рука вцепилась в дипломат. Его очки разбиты, лицо покрыто глубокими порезами, во лбу застрял осколок стекла. Я стараюсь ни о чем не думать. Я хватаю его под руки и начинаю вытягивать из пропасти.

– Не вижу… ничего не вижу! – бормочет он.

Усилием всех работающих мышц, я вырываю Аркадия из бездны, но мое усилие оказывается чрезмерным. Мы падаем на лестницу, и мой затылок встречается с одной из ненавистных ступеней. Соборный колокол гудит в голове; рот наполняется соленым. Черные пятна заполняют все вокруг.

Ладно, плевать, только добраться до машины…

Я сталкиваю упавшего Аркадия с себя, поднимаюсь, хватаю его за плечо, и мы бежим вниз по лестнице. В ушах звенит. Все бы ничего, но что-то попалось мне под ноги, и вот я лечу лицом прямо в бетон. Темнота. Все, хватит.

Но нет, не так-то просто.

Кто-то снова трясет меня за плечо, и я открываю свои заплывшие глаза. Не прошло и тридцати секунд: я лежу на спине, а прямо передо мной продолжает рушиться Штаб Управления, незыблемый бастион порядка в мире, сошедшем с ума. Штаб загораживает лицо моего брата. Это его рука продолжает трясти меня, железной хваткой сжав мое плечо. Вблизи его порезы куда страшнее, чем показалось сначала: большие куски стекла торчат из рваных ран на щеках и лбу. Я не вижу его глаз за линзами очков, но вижу, что стекла почернели от крови. Но нет, это не стекла…

– Петя, это ты?! Помоги мне, помоги, ничего не вижу, что-то мне в глаза попало, так чешется… чешется… – бормочет Аркадий, и стягивает с лица разбитые очки, раздавив их в ладони.

У него больше нет глаз.

Его правая глазница забита мелкими осколками, от глазного яблока совсем ничего не осталось. Его левый глаз еще на месте, но большой осколок застрял там, где раньше была полулунная складка.

– Глаза, глаза… не вижу! – как заведенный, бормочет брат. Его рука тянется к осколку, торчащему из глазницы. Я перехватываю ее на полпути. Надо что-то ему соврать, сказать, что все нормально, не знаю, что сказать…

Навалившись на меня, Аркадий шлепает губами, и из кровавых провалов его глазниц на мое лицо падают горячие капли. В моем горле застрял моток колючей проволоки, я не могу собраться с мыслями. Не могу собраться…

Кто-то вцепился в мою ногу. Я с трудом отвожу взгляд от моего ослепшего брата и смотрю на остатки ступеней. За ногу ухватилась секретарша, лежащая на ступенях. Ее собственные ноги раздавлены упавшей статуей рабочего. Или солдата. Шок парализовал ее, и по ее губам я могу прочесть только: “…больно!”. За ее спиной я вижу качающиеся стены Штаба. Шпиль накреняется в нашу сторону, и в метре от меня огромная тарелка связи врезается в землю. Надо как-то подняться. Надо…

Зоя выскакивает сзади, как черт из табакерки. Она молчалива. Она не пытается отцепить руки секретарши. Она бьет секретаршу с ноги в челюсть, одним резким ударом без замаха, и шея той отзывается сочным хрустом. Вырвавшись из обмякших рук, с позвоночным хрустом я вскакиваю на ноги, волоча Аркадия вслед за собой.

– Быстро, быстро пошли, ребята! – кричит Зоя.