o'Daniel Thistle - Красный камень Каррау

Казалось, что всё так удачно складывается: в университете для меня есть должность, Принцу нужен маг.

Ларва заплыла Иррагину за спину. Деформировалась, вытягивая два фиолетовых отростка вперед, обнимая ими его за плечи и пробив серо-дряхлые остатки ауры. Жгуты потянулись сквозь Иррагина ко мне – два жадных образа рук, с языками-пальцами и вульвами-ладонями. Чтобы подавить тошноту, я сконцентрировался на дыхании.

Иррагин смерил меня презрительным взглядом, снизу вверх. Послюнявил палец и перевернул подряд три страницы документов.

– «Вторая Эволюция», – Я шагнул в сторону, отходя в последний момент от отростков ларвы и избегая прикосновения. – Критика идей Файерабенда и новая модель развития научно-технической мысли. С акцентом на греческое "техно" в данном случае.

– Да. Мда. – Очень скептичное «мда». – Вы ведь не единственный автор монографии?

– Нет.

– И какое право вы имеете право выступать от лица своих… мгмх… соавторов? – Буравя меня светлым взглядом. – Что, если они не разделят того мнения которое вы выскажете, а вы что-нибудь выскажете обязательно, и, работая здесь, втянете университет в очередную пустопорожнюю дискуссию… Которая опять выльется в судебные разбирательства. Вы понимаете?

На этот раз – только то, что ларва уже повредила мозг ректора.

– Вот, например, – ткнул он пальцем в стол, – ваш первый соавтор. Профессор Аннаут Испанский… это фамилия – Испанский? – Что он думает по поводу того, что это именно вы, а не он, представляете общую работу в нашем …университете?

Ректор произнес имя учителя как ругательство. Ларва обернула Иррагина дымным розово-фиолетовым облаком.

– Это фамилия. Он ничего не думает.

Ректор жал пальцем в столешницу – как будто в невидимую кнопку.

– Ну? – Наклонился он вперед.

– Он ничего не думает. Он мертв.

Иррагин моргнул. Медленно отодвинулся.

Люди обычно бормочут что-то про то, как им жаль – хотя не жаль. Мне самому почти не жаль. Или спрашивают подробности, пытаясь выдать искусственное любопытство за искусственное сочувствие. Иррагин молчал.

Он боялся смерти. Боялся думать о ней. Боялся видеть её.

Во главе университета надувная кукла.

– А третий соавтор? – Наконец спросил он.

– Блай Радрик. Они были вместе. Несчастный случай.

– А. – Ректор плюхнулся в кресло, откидываясь назад. Сдержанно-удовлетворенный.

Ларва отлепилась от него и опять поднялась к потолку.

– Если мы вас возьмем – то как временного сотрудника. – Продолжил ректор. – Но правила одинаковы. Вы обязаны публиковать по две статьи ежемесячно. Если они будут… хорошего качества… наша комиссия подыщет вам грант. И, конечно, контракт будет продлен. Вы собираетесь продолжать работать над… эволюцией технологии?

Вот он, пряник. Найдем вам грант, возьмем вас на длительный контракт. Если вы напишете вторую книгу – даже если она будет повторять первую слово в слово – всё написанное во время работы в университете считается собственностью университета.

Ни о каких статьях речи не было прежде, но я кивнул. Это несложно. Вторую книгу критики я писать не собираюсь, мне вообще не нравится эта идя – но мы с Блаем были подмастерьями, подмастерья не выбирают тем. Они собирают материал, носят кофе, питают мастера.

Ректор постучал пальцами по моим документам.

Я надеялся, что официальное устройство на работу хоть немного перекроет отсутствие официального приглашения от главы города. Но ректор – игрушка ларвы. У него нет здесь власти. И все же, работа даст мне доступ в лабораторию, возможных учеников и немного денег. Если я проживу достаточно, чтобы ими воспользоваться.

– Вы, вообще, слышали, что я спросил? – Проскрипел мужчина.

– Да. Я пока не думал о продолжении исследований в этом направлении.

Иррагин брезгливо скривился

– Подумайте.

Затем наклонился и черкнул подпись в нужном месте.

Ничего не произошло.

Так и есть – кукла. Пустышка, у которой изнутри выели всё, кроме чувства превосходства и шаблонных фраз.

– Расписание базового курса у секретаря деканата. Расписание работы по гранту – у моего. Можете идти.

Я остановился:

– Что значит – “базового курса”?

– Всемирной истории.

Фиолетово-черный отросток метнулся от ларвы к ректору. Присосался к шее. Пульсируя, перекачивал сгустки энергии от него – к твари. И от твари – к нему. Они входили в тонкое тело мужчины, которое вдруг увеличилось и стало таким ярким, что можно разглядеть даже обычным зрением. Запущенные ларвой мысли-желания двигались в нем, как паразиты под кожей.