Юрий Разовский - Предел возможного

В России с давних времен были три беды: плохие дороги, большое число дураков и казнокрадство. Плохие дороги были потому, что служивые люди много воровали, да и климат, конечно, тоже способствовал их быстрому разрушению. Реформа МВД была задумана так, чтобы деньги, выделенные на ее проведение, были бы потрачены полностью, а теневые потки, перераспределены в пользу подконтрольных копаний и групп влияния. На некомпетентное реформирование уцелевшие после аттестации стражи порядка ответили скрытым недовольством. Частично лишенные теневых и криминальных доходов, и не удовлетворенные мнимым повышением заработной платы, они стали саботировать непонятные перемены. В ряде случаев пресса сообщала о фактах жестокости по отношению к задержанным, правда и до реформы таких случаев было немало. Поэтому Никитин отчетливо представлял, что стоит только попасть в жернова карательной системы, выйти из нее «сухим из воды» сложно. Все духовные, потусторонние силы и связи, обаяние, знания, а также интеллект были брошены против карательной, коррумпированной и немного правовой системы. В ней, однако, работали разные, в том числе порядочные и профессиональные люди.

Адвокат Слава был доволен ходом судебных разбирательств. Он посоветовал переложить судье допросить гаишников в ходе заседания, задав им один лишь вопрос: «Какого цвета был автомобиль нарушителя?»

Накрученные начальством за две неявки в суд, обескураженные гаишники прибыли на третье заседание на общественном транспорте (у патрульной машины заклинил двигатель, и ее отправили в ремонт). В коридоре суда их недобрые, но опасливые взгляды на мгновение пресеклись с уверенным взглядом обвиняемого, но они даже не поздоровались.

Началось третье решительное заседание. Никитин расположился за столом, возле судьи, а гаишники сели на лавку, похожую на скамью подсудимых. Допрос свидетелей – лейтенанта и сержанта предварялся предупреждением об ответственности за дачу ложных показаний. В зале расположились несколько любопытных молодых работников фемиды. Они наблюдали за течением необычного процесса, в котором юридически грамотный гражданин, умело отстаивал свои права. В своем объяснении сержант стал рассказывать, как умело разоблачил нарушителя, записав его признание на диктофон мобильника. Он сказал, указывая на доцента, что тот торопился на свидание и поэтому нарушал всяческие правила. Однако присутствующие в зале женщины осуждающе зашептались: «Один нормальный мужик летел на свидание, так и тому крылья подрезали!». Чувствуя поддержку зала, Никитин произнес пламенную речь. Он высоко над головой поднял книжку с текстом основного закона и заявил, указывая на скамью подсудимых: «Товарищи, они покусились на самое дорогое, что у нас есть, на Конституцию!». Гаишники от неожиданности встали смирно и недоуменно посмотрели на судью. «Какого цвета был автомобиль нарушителя?» – продолжал доцент. «Синий Форд» – неуверенно ответил лейтенант. Судья поняла, что надо спасть представителей МВД и в мягкой форме указала, что это была серебристая «Тойота». Кроме того, не унимался кибернетик: «Все приборы не прошли метрологическую поверку, а личный мобильный телефон не является штатным оборудованием». Услышав незнакомые слова, работники милиции остолбенели, но на всякий случай отдали честь судье. Впоследствии, остановленный на дороге Никитин не раз пугал гаишников этими словами. Они их очень не любили, потому что не понимали смысла. Но знали, что никакой поверки их радары и другие технические устройства не проходят, и средства на это вовремя не выделялись.

Решение суда было быстрым и однозначным. Никитин полностью оправдывался в связи с отсутствием состава правонарушения. В ГАИ посылалось определение, из которого явствовало, что две неявки на заседание характеризуются как неуважение к суду, а представленные доказательства не имеют юридической силы, поскольку получены и оформлены с нарушением действующего законодательства. В зале раздались аплодисменты, а секретарь лично поздравила Никитина с блестящей победой. Купаясь в лучах славы, доцент пожалел, что не стал адвокатом, процитировав на публику: «Dura lex, sed lex», что означает: «Суров закон, но это закон».

Через несколько дней Иван заехал поблагодарить судью за скрупулезное соблюдение закона. Он решил вручить ей свою новую книгу. Она была слегка обескуражена и тихо спросила: «Опять стихи?». Цветы, конфеты и шампанское были приятным дополнением к рифмам. Но, возможно, она ждала большего внимания?