Вера Чиркова: Сестры Тишины. Тихоня

– Змей, – подойдя к нему ближе, со вздохом приступила к объяснениям Тмирна, – ты же сам знаешь, тебя трудно забыть, если видел хоть полчаса. А те бандиты везли вас почти весь день, и слуги тоже тебя узнали. С твоей внешностью там появляться нельзя.

– А с чьей можно? – колко осведомился Дагорд. – Хотя погоди, не отвечай. Я уже понял, что ты собираешься меня изуродовать, и заранее на все согласен. Прямо тут начнешь?

– Это моя работа, – неожиданно вступил в разговор целитель, – и лучше пойти в мой кабинет. Это минут на десять, не больше.

– Иди, – кивнула Тмирна, – я подожду. Обещаю.

– У них это серьезно? – дождавшись, пока дверка за ушедшими закроется, тихо спросил Арвельд, – и что это за история с бандитами?

– Ваша светлость, – опустившись в кресло, устало вздохнула монахиня, – вы ведь уже немного знакомы со своей сестрой?! Вернее, с той, кем она стала за эти годы? Вот и скажите, похожа она на пустышку, для которой внешний вид мужчины значительно важнее его привычек, характера и принципов?!

– А какие это у Змея принципы?! – скептически прищурился Арвельд. – Я особых-то не заметил.

– Потому что не туда смотрел, – холодно отрезала Тмирна. – Вам ведь нужно было его из замка выжить, чтобы по старой дружбе не донес Эфройскому, вот и видели в нем врага. А враги, как известно, всегда рыжие, тогда как все друзья – блондины. Вот и не поняли, а ведь он для Герта давно стал не только телохранителем и советником, но и другом, и братом, и отцом. И хотя его самого никто ничему не учил, кроме как мечом да кинжалом махать, да свою грудь за хозяина под стрелы подставлять, Змей для того, чтобы помочь Геверту, изучил и расчеты с торговцами и челядью, и банковские дела на себя взял, и охрану всего замка. Да и столичный особняк у него под надзором. И ни одной девицы, что так падки на знатных господ да горазды на хитрые приемы обольщения, после гибели герцогини к другу не допустил.

– Тмирна, – с изумлением посмотрел на настоятельницу опальный герцог, – если бы я не знал, кто ты, то решил бы, что передо мной сваха.

– И неправильно бы решил, – все так же холодно отозвалась монахиня, – я подобным никогда не занимаюсь. А они и без меня сосватались, судьба так решила. А я еще голову ломала, чего это возле них белобрысый пчелой вьется? Теперь поняла, для эльвов ведь чистые чувства как мед. Мне ваша матушка, светлая была женщина, умирая, поручила ее благословение Эсте перед свадьбой передать… знала, я девочку как родную люблю и ошибки сделать не дам. Вот потому и говорю тебе: не вздумай мешать. Им и так сейчас непросто, оскорбила ведь она его, отправила сюда обманом, как поняла, что слуги узнали в нем бывшего адъютанта Олтерна.

– Как это отправила? – побледнел Арвельд. – Разве они не вместе сюда пришли?!

– Нет. Она там осталась. Вот потому и уходишь ты раньше времени, но это и хорошо, сильно изменить твое лицо не успели. Зато Эста не будет сомневаться.

– А в Змее? Его ведь сейчас тоже изменят?

– Не переживай. Любящая женщина своего любимого за милю по походке узнает, – отмахнулась Тмирна и, заслышав за потайной дверкой шаги, поднялась с места, искоса поглядывая на герцога и гадая, не слишком ли много информации вылила на него для первого раза и правильно ли он все рассудит?

– Это со мной, – веско сообщила монахиня стражникам, встречавшим пришедших на портальной площадке замка Эфро, и решительно пошла вперед.

Змей криво ухмыльнулся и первым направился следом за ней, развлекая себя тем, что сможет теперь посмотреть на поведение своих подчиненных и слуг со стороны. Хотя и был почти уверен, челядь еще долго будет ходить по струнке после проведенной им три дня назад чистки. Но должен же он себя хоть чем-то порадовать?

Выходя из расположенного в подвале кабинета, Дагорд не стал смотреть в зеркало, как предлагал целитель. И так поверил, что он мастер высшего класса, еще когда следил за тем, с каким энтузиазмом тот принялся за дело. И уже по тому, как безжалостно посыпались с его собственной головы недавно приведенные Алном в порядок локоны, граф осознал: больше жалеть ему уже не о чем. А когда оставшуюся на голове растительность целитель вымазал чем-то светло-серым и обернул куском полотна, а затем так же рьяно принялся за холеные усы, четко понял, смотреть на результаты этой работы не желает.

На слово верит, что стал неузнаваем.

– Добрый день, матушка Тмирна, – Олтерн в сопровождении верных телохранителей шел им навстречу через пустынный проходной зал, – идем в мой кабинет. Всем, кого ты назвала, я приказал тоже прийти туда. А это кто такие?