Джеймс Чейз - Фокусница

– А не пошел бы ты искупаться в озере – или сразу в двух, если одного для такой туши мало!

В повисшей тишине можно было бы услышать, как перышко опустилось на землю.

Жиртрест перестал смеяться.

– У тебя слишком большой рот, крольчонок, – произнес он. – Доведет тебя до беды.

О боже! Он не шутил.

– Уйди с солнца, толстушка, – посоветовала ему Мира, – пока кумпол не расплавился. Сходи проветрись, короче, скройся – смойся – сгинь!

Мексиканец сунул руку под сарапе – сейчас вынет пушку, подумал я и поспешил его опередить:

– Спокойно, приятель, все в порядке, мы уже уходим.

Но он на меня даже не взглянул. Ни с того ни с сего он вдруг застыл, словно гранитная глыба, а глаза выскочили у него из башки, как две поганки на длинных ножках.

Я посмотрел на Миру. Ее руки лежали на столе, и между сложенными лодочкой ладонями высовывалась треугольная голова маленькой зеленой змейки. Она быстро двигалась вперед-назад, молниеносно выбрасывая раздвоенный язык и снова втягивая его обратно. От этой картины у меня мурашки забегали по спине. Мира слегка развела руки в стороны, и змея вмиг исчезла… И вот уже Мира приветливо улыбается толстяку, как старому знакомому.

Видели бы вы этого героя! Все его бахвальство, злобу и наглость как ветром сдуло, за какую-то минуту он изменился до неузнаваемости. Закрыв рукой глаза, он обескураженно качал головой. По-видимому, изо всех сил пытался собраться – и не мог.

– С первого раза до тебя не доходит? – спросила Мира. – Вали отсюда. Не порти воздух.

Тощий мексиканец с перекошенным лицом выскочил из бара и что-то быстро сказал здоровяку, показывая на дорогу. Тот бросил взгляд в направлении трясущегося пальца, потом – с угрозой – на нас.

– Мы еще встретимся, – пообещал он. – Особенно жду встречи с сеньоритой. У нее слишком большой рот. Надо засунуть ей в рот шершня, а губы зашить. – И он поспешно скрылся в баре, оставив тощего мексиканца одного следить за стремительно приближавшимся по дороге облаком пыли.

Я расстегнул воротник.

– Слыхала про шершня?.. А ты тоже хороша, нашла с кем балагурить!

Она невозмутимо взяла со стола свою шляпу.

– Да ладно! Он перетрусил – пожелтел как канарейка.

– Это факт. И поет – заслушаешься! – добавил я. – Пойдем, нам тоже пора валить отсюда. Не нравится мне это облако, боюсь, накроет нас.

Не успели мы дойти до машины, как галопом подскакал отряд конной федеральной полиции. Коротышка с лицом цвета несвежего сливочного сыра натянул узду и спрыгнул на землю. Судя по запыленной форме, это был офицер. Он нервно озирался кругом, словно охотник, потерявший след.

Я поздоровался и машинально полез за документами. Но мои бумаги его не интересовали. Он спросил, не видали ли мы поблизости очень рослого и толстого мужчину.

Мира открыла было рот, но я шагнул вперед и локтем ткнул ее под ребра. Она прикусила язык.

– Мы никого похожего не встречали, – сказал я. – Но может быть, другие видели. Вы спрашивали?

Офицер досадливо сплюнул.

– Говорят, он был здесь. Минут пять назад, – ответил он, теребя рукоять револьвера.

– За пять минут многое может случиться, – заметил я. – Наверное, он времени зря не терял. А кто он такой?

Но офицер уже шел к тощему пожилому мексиканцу. Я подтолкнул Миру к машине и сам тоже поскорее забрался внутрь. Когда в воздухе пахнет жареным, надо поскорее сматываться.

Мира снова обрела дар речи:

– Почему ты не сказал ему? Струсил? Боишься схлопотать от жирного?

– Трусость тут ни при чем, – сказал я, включив зажигание и выжав педаль сцепления. – Просто я не вчера приехал в эту страну и давно усвоил, что здесь лучше ни с кем не связываться и ни во что не вмешиваться. До сих пор такая тактика меня выручала, и я не намерен от нее отступать. – Я поддал газу и погнал назад в Орисабу.

На Миру напал смех:

– Нет, ты видел его лицо, когда я проделала трюк со змеей?

– Видел, – без улыбки ответил я. – И слышал его обещание угостить тебя шершнем.

– Ну и? Ты же не думаешь, что он всерьез?

– Я не думаю – я знаю. Такие типы слов на ветер не бросают. Он сдержит свое обещание и даже не поморщится. Так что, если нам суждено еще встретиться, я сперва всажу в него пулю, а уж после принесу извинения.

Кажется, мой прогноз ее ошеломил, и всю дорогу до гостиницы мы проехали молча.

Богл сидел на веранде и потягивал пиво. Заметив нас на ступеньках, он помахал нам рукой.

– Где вас носило? Док с ума сходит. Решил, что вы сбежали.