Джеймс Чейз - Фокусница

– Договорился, – известил я ее, распахивая дверцу. – Сперва ванна, потом завтрак на веранде. Яйца, фрукты, кофе. Устраивает?

Она вышла из машины с маленьким саквояжем в руке.

– Еще как, – подтвердила она и в первый раз по-дружески мне улыбнулась.

Я почувствовал, что дела пошли на лад.

– Через полчаса жду тебя внизу за завтраком. Отбросим условности и поговорим по душам.

– Мне и одной неплохо, – возразила она. – Я тебя подвезла, и на этом точка, до свидания.

– Не дури, – сказал я, решительно беря ее за руку повыше локтя и подталкивая к гостинице. – Если ты сбежишь, кто заплатит за мой завтрак?

По сравнению с другими мексиканскими городами, Орисаба еще ничего. От Мехико едешь все время вниз: через шестьдесят с лишком миль ты спускаешься на шесть с лишком тысяч футов [9] Около двух километров. В действительности Орисаба находится на высоте 1236 м, Мехико – 2250 м над уровнем моря, т. е. разница около километра. . И атмосфера существенно меняется. Воздух здесь плотнее, а зной нестерпимее.

Сидя на веранде с видом на площадь под непроницаемыми взглядами низкорослых индейцев в засаленной военной форме, я подумал, что жизнь не такая уж скверная штука. Отмокнуть в горячей пенной ванне, а после с аппетитом позавтракать на свежем воздухе – что может быть лучше!

В дальнем конце площади разместился маленький цветочный рынок. Несмотря на ранний час, индианки принялись за работу – сбрызгивали водой и сортировали всевозможные цветы, составляли букеты. Над площадью плыли густые ароматы, погружая нас в пахучее облако.

– Хорошо, что мы сюда завернули, – похвалил я себя. – Если предчувствие меня не обманывает, нам суждено стать большими друзьями. Когда-нибудь будем вспоминать, как все начиналось.

Мира положила ноги на свободный стул и закрыла глаза: жаркое солнце било ей прямо в лицо. Она переоделась в простое, но элегантное льняное платье, идеально сидевшее на ее точеной фигуре.

– В Веракрусе мы расстанемся, – сказала она не то чтобы очень решительно.

– А нам туда очень надо? – спросил я. – Давай поживем здесь. По вечерам ты будешь рассказывать мне сказки, а если я заскучаю, ты станцуешь.

– Спасибо за соблазнительное предложение, – сказала она, лениво потягиваясь, – но меня оно не прельщает.

– Ты всегда скрываешь свое нутро под твердой фанеровкой? Не пробовала обойтись без нее?

Она открыла глаза и взяла со стола кофейник.

– Нет. Она прочно со мной срослась и не дает трещин.

Мира налила себе еще кофе и перевела взгляд на горы, словно надвигавшиеся на Орисабу.

– Ну и зря, – я пошарил по карманам в поисках сигарет, и, обнаружив, что моя пачка «Честерфилда» пуста, с надеждой взглянул на Миру, – иногда расслабиться не мешает. Ты много теряешь, сестренка.

– Ничего подобного, – ответила она, угощая меня сигаретой из своего портсигара. – У меня нет времени для забав. Я честолюбива.

– Это заметно. Только не надо перегибать палку. Так как, ты сказала, тебя зовут?

Она рассмеялась:

– Мира Шамвей.

Собственно, в подтверждении я не нуждался, ошибки быть не могло. Но убедиться всегда приятно. А учитывая, что мы с ней были уже почти на дружеской ноге, еще и полезно.

– Чудесное имя.

Мимо прошла кучка мексиканских работяг с гитарами. Они пересекли маленькую разбитую площадь и уселись спиной к стене дома напротив. Двое принялись еле слышно что-то наигрывать.

– Как мило. Они споют?

– Споют, если попросишь. А если кинешь несколько монет, то бог знает чего они только не сделают.

Не успел я договорить, как на площадь въехал грузовик, заглушив своим грохотом тихий перебор гитар. Он остановился сразу за входом в гостиницу, и из кузова на землю спустились двое. Один маленький и сморщенный, другой – здоровенный амбал.

Мира резко двинула свой стул назад, как будто намереваясь встать, но передумала и осталась на месте.

– Что, муха укусила? – спросил я, глядя, как эти двое к нам приближаются. – Похоже, у нас нынче слет соотечественников. Если не ошибаюсь, это американцы.

– Тебе только в варьете выступать, – сказала Мира так кисло, что я с удивлением посмотрел на нее.

– Знакомые? – спросил я.

Ее лицо неожиданно посуровело – при случае она умела напустить на себя грозный вид.

– Лучшие друзья, – ответила она саркастически. – Они тебе понравятся.

Вновь прибывшие поднялись по ступеням на веранду и молча, но явно враждебно нависли над нами.