Илья Крымов - Маска

— Талогарские арлиевые всадники. Догнали и теперь будут загонять.

— Мне казалось, что никто в этом мире не летает быстрее цойдаганта.

— Так и есть. Но только по прямой и только на полной скорости. Наш транспорт крайне медленно набирает и сбрасывает эту самую скорость, а уж маневрирует он просто отвратительно. К сожалению, пока мы не полностью разогнались, нас можно хорошо поцарапать. Но, повторюсь, причин для беспокойства нет.

— Абсолютно не беспокоюсь, — заверил я.

Оборотник вернул картину к прежнему масштабу и вовремя — действо началось. Кружа вокруг огромной туши цойдаганта, всадник принялись метать в неё молнии при помощи копий. Когда они достигали цели, стены помещения вздрагивали, а откуда-то снизу доносился низкий рокочущий стон. Несколько раз Ахолкум предпринимал попытки подняться выше, но враги принимались атаковать его сверху, и приходилось вновь снижаться.

— У них есть предел высоты. Если мы уйдём вверх, они не смогут последовать за нами.

— Ну что вы, митан, этот зверь — не дирижабль, а в этом мире действуют иные законы физики. Просто мы выглядим эдакой беззащитной прогулочной яхтой, и мой погонщик хочет заставить их думать, что мы стремимся наверх, когда на самом деле мы хотим, чтобы наверху были они. Вот для этого.

В животе поселилось неприятное чувство, когда Ахолкум вдруг стал резко снижаться. Одновременно вершины некоторых башенок дворца на его спине раскрылись, выпуская наружу нечто вроде огромных ромбовидных кристаллов. Один залп ветвистых молний испепелил сразу двоих арлий и оставшийся в одиночестве всадник развернул своего зверя, быстро уходя вниз.

— Вот и всё. Мы успеем набрать нужную скорость и войти во владения Охшаора прежде чем на нас набросится талогарский рифитрон. Эти твари крайне подвижный и быстры, но на прямых дистанциях, как вы понимаете, им с нами не тягаться.

Перед глазами всплыл смутный образ огромного спрута, способного изрядно потрепать кого угодно.

— Это очень хорошо.

Покои, которые приготовили для нас в летающем дворце, не оскорбили бы даже Императора. Всё было обставлено вполне привычно для обитателя мира под Луной, не чуравшегося помпезной роскоши и всестороннего удобства, что импонировало, ведь выходить наружу желания не было никакого. Время тянулось медленно, но утешением служили предоставленные нам книги и, конечно же, султ. Право я никогда прежде не пробовал алкоголя более великолепного, чем это храмовое пойло, но даже он мерк на фоне книг из иных миров. Именно их я попросил и именно их получил, причём в большом количестве. Разумеется, читать начал не сразу, а лишь проштудировав гору словарей и учебников, но полученное в итоге удовольствие того стоило.

Трудно описать чувство, возникавшее при соприкосновении с материальной историей иного мироздания. Оно рождало удовольствие и наделяло безмерной скорбью от осознания своей незначительности, от представления бескрайних просторов, которые так и останутся необъятными, неизученными… не завоёванными! Эта бесконечная Мегавселенная предоставляла бесконечный простор для разворота амбиций, а мы, тэнкрисы, почитавшие себя владыками всего сущего, ещё даже не полностью завладели мирком, который по праву считали своим. Наш кругозор ничем не отличался от кругозора маленького муравья, для которого даже ребёнок, присевший над муравейником с лупой в солнечный день — равен воплощению божьей кары.

— Себастина, зачем нам вообще быть, если мы не можем быть великими?

— Это риторический вопрос, хозяин?

— Эх… долей-ка мне немного султа. Благородный тан хандрить изволит!

— Это святое, хозяин. Только в меру.

Чтобы оказаться подальше от территорий подконтрольных городу-государству Талогар, которые, это нельзя было не отметить, превосходили размерами многие государства мира под Луной, мы были вынуждены сделать немалый крюк и пробороздить вечную ночь над землями Охшаора, Вхагона, Лаагафа и Сеоппа, дабы приблизиться к центру мира в Темноте с условного юго-востока. Нигде нам не чинили препятствий, не задерживали и не спрашивали, кто мы такие и куда летим — замысловатый герб Оборотной Империи служил универсальным пропуском, так как она вела торговые дела со всеми правителями сего мироздания и имела авторитет.

Центром мира в Темноте являлся континент, не такой большой, как некоторые прочие, но и не столь малый, чтобы именоваться просто островом. Необитаемая чёрная пустошь, на которой ничто не росло и не жило, ибо именно на этом континенте, в центре мироздания, разверзалась пропасть, окаймлённая горами-клыками и ведшая вглубь, в саму Темноту.