Сергей Латышов - Секундой позже

За сарай также проник ароматный запах, напомнивший Тимуру, что он не менее голоден, чем все его домочадцы, включая и инопланетного Тимура, который может быть, вообще может обходиться без пищи. Но Тимур услышал, как тот выключил магнитофон и спустился в столовую. Тимур по запаху понял, что на обед мясной борщ и утка в сметане.

От этого понимания желудок заныл, и как показалось Тимуру, сжался у него там внутри в маленький комочек. К тому же из открытого окна столовой, доносились звуки, ещё больше будоражащие его воображение. Он явно слышал, как работали ложками его младший брат и тот, второй; как размеренно ел отец, переговариваясь с матерью о делах семейного бюджета; и как мать вскоре подала на стол второе, которое вызвало общее восхищение мужской половины семьи. А Тимур, сидя на траве, прислонившись спиной к сараю и обхватив живот руками, проклинал, как только мог всю вселенную, и всех обитающих в ней гуманоидов.

С окончанием обеда в семье утихли и позывные в желудке Тимура. Но хотя ему и полегчало, он всё равно не мог сосредоточиться на обдумывании своего плана действий. Время шло, а он продолжал сидеть за сараем, так конкретно и не решив, что же ему делать дальше. Он бездумно смотрел на плывущие по небу облака, иногда переводил взгляд, на перелетающих с ветку на ветку бесшабашных воробьёв, и временами тяжело вздыхал по своей нелёгкой, никому незавидной, доле.

Из оцепенения его вывел скрежет несмазанных петлиц, открываемых кем-то, ворот гаража. Тимур выглянул из своего убежища и чуть не вскрикнул от вновь проснувшегося негодования. Второй, одетый в его мотоциклетную, кожаную куртку, заливал из канистры в бак мотоцикла бензин; потом, надев шлем и сев на мотоцикл, включил зажигание. Погазовав несколько секунд прогревая мотор, он с шумом выехал из гаража во двор, развернулся и уехал через оставленные открытые отцом, ворота.

Тимур вскочил на ноги и бросился к задней калитке. Он выскочил в боковой переулок и, пробежав по нему несколько метров, увидел, как по улице пронёсся лжеТимур, оставив после себя поднятую пыль и клубившийся газ. Тимур, было, дёрнулся за ним, но, оказавшись на середине улицы и посмотрев вслед, удаляющемуся мотоциклу, остановился. Он досадливо махнул рукой и с пониманием, что на этот раз он его упустил, понуро поплёлся назад.

"А инопланетянин, скорее всего, поехал какое-нибудь задание выполнять", – размышлял Тимур, подходя к калитке: "И я никак не могу ему помешать".

Но мгновение спустя, пришедшая догадка, куда направился Второй, будто кипятком ошпарила его мозг. Он вспомнил, что сегодня в пять они встречаются с Викой, катаются на мотоцикле, а к девяти часам идут в клуб на дискотеку. А после дискотеки… Тимур вспомнил сладкие поцелуи своей девчонки, и у него по-стариковски заныло сердце.

Сегодня она будет с другим… Он не мог этого вынести. Хоть этот другой и был, как две капли воды похож на него, и как будто временно заменял его, Тимур уже не знал, простит он ей или нет, если она не увидит подмены и всё же пойдёт сегодня с тем, другим, на назначенное настоящим Тимуром свидание.

Тимур, держась рукой за сердце, которое разрывалось от ревности, вернулся во двор. Он взял рюкзак с учебниками и, обойдя сарай, оказался у задней стены дома. Окно его комнаты было открыто. Не долго думая и рискуя сорваться, он полез на второй этаж.

Цепляясь за небольшие выступы кирпичей, и прижимаясь щекой к их шершавой поверхности, Тимур шаг за шагом, поднялся на уровень второго этажа. Затем он прошёл по карнизу и, перевалившись через подоконник, оказался у себя в комнате. В первый момент ему показалось, что он не был в ней целую вечность, но всё в его комнате было по-прежнему. Такой же беспорядок, как и всегда. Также, зло улыбаясь, смотрели с настенных плакатов, герои американских фильмов ужасов. Также висела у стены, избиваемая по утрам, боксёрская груша. На полке застыли, готовые к нападению, пластмассовые индейцы. А на гипсовом черепе, вылепленном в детстве из озорства, была по-прежнему одета ковбойская шляпа. У Тимура выступили слёзы на глазах. Он нежно погладил рукою, изрезанную перочинным ножиком, шершавую поверхность своего письменного стола и потом долго смотрел на стоящую на нём фотографию, на которой, они снялись всей семьей прошлым летом.

Отодвинув стул, Тимур уже, было, хотел привычно сунуть под стол рюкзак с учебниками, но там уже стоял точно такой же. Он не удивился, а достал его и стал рассматривать содержимое. В нём было всё тоже самое, что он сложил в свой собственный сегодня утром, и что само по себе, ничего не доказывало и не проясняло – эти учебники, имелись у каждого учащегося их техникума, а рюкзаки продавались на соседнем рынке. Тимур поставил его обратно под стол, а свой запихал подальше под кровать. Затем он решил переодеться. Скинув с себя туфли, брюки и белую футболку, он достал из шкафа свои старые потёртые джинсы, выбрал из белья чёрную тенниску и взял с кровати, оставленную лжеТимуром, джинсовую куртку.