Вероника Старицкая - Чужестранка

«Может, оставить свой номер?» – подумала я, как тут же сама задушила этот порыв в зародыше.

– У него своя жизнь у меня – своя. Мы были пьяны. И вообще, не помню – значит, не было, – решила я и поспешила к выходу, поскольку остановка на этой станции была всего три минуты.

***

– Женщина… вы не знаете, куда пропала девушка из четвертого вагона? – ближе к обеду следующего дня спохватился проснувшийся Павел, начав расспрашивать проводницу.

– Так она сошла на прошлой станции, – ответила женщина, отправляясь дальше разносить чай. Павел до самого приезда боролся с желанием вернуться к той незнакомке из четвертого купе, но он не мог. Сохранив на память ту самую недопитую бутылку коньяка.

Выйдя на станции, я в смешанных чувствах побрела по полусонному поселку в сторону автостанции, чтобы сесть на автобус до поселка Степное, где жила моя бабушка Аня, которая умерла за год до всего этого кошмара. Только там я чувствовала себя в безопасности, вдали от всех и всех этих проблем. Насчет денег я не сильно переживала, так как перед отъездом сдала свою квартиру на полгода за весьма хорошую сумму, которой с лихвой хватит на пару лет в лесной глуши.

Выйдя к автостанции, я увидела довольно забавную картину: на широкой дороге какой-то мужик пас гусей, а над ним неоновой вывеской переливалась надпись «Магнит» – магазин находился в старом здании дворца пионеров.

– Даже сюда добрались, – с улыбкой произнесла я, сделав фотографию на смартфон, выкладывая ее в «Инстаграм». Как только обновилась страница, появился первый комментарий. Я знала, от кого он, и уже начала жалеть о том, что вовсе не удалила свою старую страницу.

«Зая, хватит дуться. Нам нужно встретиться. Да, я был не прав… Ты не так все поняла…» Когда я прочитала первые строки его комментария, меня чуть не вывернуло.

«Вот же двуличная тварь!» – подумала я. Передо мной стояла дилемма – отвечать или нет, и я все же решилась.

«Как то, что ты трахал Людку в день нашей свадьбы, можно по-другому понять?! Между нами все кончено! Можешь даже не пытаться вернуться в мою квартиру – я ее сдала и поменяла замки», – написала я, на моих глазах вновь появились слезы.

– Будь он проклят! Он и его шалава! Я не буду больше лить слезы из-за этого мелочного куска дерьма, – сказала я, крепко сжимая смартфон, как тут я услышала хруст.

– Черт! Только этого не хватало, – сказала я, смотря на трещину, которая шла поперек экрана, понимая, что на качественную его замену на ближайшие двести километров рассчитывать не придется.

Закинув телефон в карман, я вставила наушники и вошла в здание автовокзала, хотя назвать его таковым язык не поворачивался. В единственной кассе сидела сердобольная женщина, которая не выпускала сигарету изо рта, разговаривая по стационарному телефону.

– Можно, пожалуйста, один билет до Степного? – произнесла я, пытаясь привлечь внимание кассира, однако женщина меня не замечала, до тех пор пока я не сбросила ее вызов.

– Эй, ненормальная! Ты что творишь?! – вспылила женщина, напоминая, что она тут главная.

– Билет до Степного… один… пожалуйста – с нажимом произнесла я. Не знаю почему, но мой взгляд заставил хабалку шевелиться, и через минуту требуемый билет был у меня в руках.

– С вас 150 рублей, – сказала женщина немного мягче. Я выложила затребованную сумму на кассу и пошла в сторону выхода, так как автобусы останавливались на скромном закутке перед зданием автовокзала.

До отправления было три часа, поэтому, когда я вспомнила о вездесущем «Магните», мой желудок предательски заурчал, напоминая, что я почти неделю нормально не ела, не говоря о том, что из деревенского домика моей покойной бабушки, скорее всего, уже вынесли все, что только было можно.

Поэтому я решила устроить себе грандиозный по меркам местного села шопинг, скупив большую часть ассортимента местных лавок. Я заметила пожилую женщину, продающую пуховые платки и другие изделия из шерсти. Я бы прошла мимо, но мое сердце дрогнуло. Женщина явно еле сводила концы с концами и не ела несколько дней, но она была слишком горда для того, чтобы просить милостыню, зарабатывая на жизнь продажей вязаных вещей.

– Почем платки, хозяйка? – спросила я радушно. Старушка подняла свои чугунные веки. От увиденного меня передернуло – на меня смотрели белые глаза, старушка была абсолютно слепой.

– Это ты, Марфуша? Как жизнь? Как твоя внученька? Все же ушла от этого проходимца? А я говорила… – Слова старушки повергли меня в шок. Пожилая женщина протянула ко мне свою руку.