Агоштон Орос - Тайна пропавшей рукописи. Мистическое приключение детектива

Я выбрался из подвала, но теперь я нахожусь хоть и во внешнем, но тоже огороженном пространстве. Крепкие высокие стены, похожие на крепостные. Я оглянулся на здание, из подвала которого только что выбрался. Готика. Мрачный замок. А вокруг – теперь я могу это уже точно сказать – крепостная стена.

Итак, я выбрался из сердцевины плена. Но попал внутрь второй линии заточения. Что же делать? Перелезть? Насколько могу видеть отсюда, это невозможно… О! Да как же я забыл? Ведь у меня – фонарь, прожигающий дыры в стенах. Вот только стены эти хорошо просматриваются из окон. И меня могут успеть схватить раньше, чем я успею описать лучом фонаря круг. Надо всё точно рассчитать и суметь незаметно пробраться к тому месту стены, которое не просматривается.

Тааак. А это, кажется, камеры наблюдения. И сигнализация, наверняка, есть, которая сработает в случае приближения к крепостной стене. Конечно, всё равно приблизиться придётся. Прорываться придётся с боем. Но сначала надо всё точно рассчитать. Чтобы в решающий момент бежать с максимальной скоростью в оптимальном направлении…

* * *

Эмиль, уютно устроившись в кресле, думал о предстоящем романтическом свидании. Лиззи… Ммм! Эти лукавые глазки! Этот нежный голосок! Эта грация! Она долго дразнила его, демонстрируя интерес то к одному, то к другому ухажеру. И вот сегодня она, наконец, согласилась встретиться с ним на скамейке в саду. В полночь. При луне. Очень романтично. Эмиль был знатный ловелас. Но романтике не был чужд. Лиззи… Он блаженно потянулся от предвкушения встречи.

И вдруг что-то кольнуло ему в сердце. Внезапно он встревожился. В чём дело? Был он ловеласом, сибаритом, гурманом и – чего уж греха таить? – эгоистом. Но был один человек, которого он любил искренне и самозабвенно. Нет, не Лиззи. Лиззи тут вообще ни при чём. Это был Агоштон. Агош. Гоши. Его единственный настоящий и верный друг. Единственный человек, которому он полностью доверял и за которого жизнь был готов отдать. Всё просто. Когда-то сам Агош спас ему, Эмилю, жизнь. А неблагодарность чужда благородному, в сущности, сердцу Эмиля.

И вот сейчас он вдруг почувствовал: Агош в беде. Интуиция у Эмиля всегда была отменной. Опасность или беду он чувствовал на расстоянии. Он сконцентрировался и глубже вошёл в состояние транса.

Перед его мысленным взором возникло видение: маленький городок, на окраине – крепость вокруг мрачного замка, Агош – больной, с трудом передвигающийся – хочет остаться незамеченным и не может выйти за пределы крепостной стены. Ему грозит опасность. Смертельная опасность.

С тех пор, как Агош спас Эмилю жизнь, они стали квартировать вместе – как Шерлок Холмс с доктором Ватсоном в новом сериале. В сущности, они были очень разными. Как там у русского поэта – «Вода и камень, стихи и проза, лёд и пламень не столь различны меж собой». Так вот. Агош и Эмиль различались куда как больше, чем Ленский с Онегиным.

Агош был очень правильным и прагматичным. Его не интересовали ни тусовки, ни алкоголь, ни плотские утехи. Он весь был в работе. Работал он писателем, писал детективы. Эмиль любил устроиться в его кабинете в мягком кресле и то смотреть, как увлечённо он создаёт вымышленные миры, то, прикрыв от удовольствия глаза, переключаться на свои мысли.

Мысли Эмиля не были так безгрешны, как у Агоша. У него постоянно разворачивалась очередная любовная интрижка. Счёт его побед шёл на десятки. Иногда приходилось доказывать своё превосходство и в рыцарских турнирах с соперниками. Эмилю и там сопутствовали победы.

В личную жизнь друг друга друзья не вмешивались. Агош снисходительно смотрел на приключения Эмиля, а тот не пытался обратить его в свою веру. Может это и хорошо, что не бабник? А то кто его знает, какая попалась бы? Вдруг стала бы вносить разлад в их крепкую мужскую дружбу?

И вот сейчас Эмиль чувствовал. Нет, он уже ясно видел мысленным взором: друг в беде, ему грозит смертельная опасность.

* * *

Мне надо незаметно пробраться к месту, с которого я буду совершать рывок. Да, будет погоня. Да, опасность не исчезнет. Но у меня нет лучшего выхода. Голоса! Кто-то идёт. Пригнуться, спрятаться. Главное, чтобы меня не заметили.

Со стороны крепостной стены в сторону замка проследовали два человека весьма угрожающей наружности. Даже в свете луны видно было, что у этих мордоворотов могла быть только одна профессия – убивать. Голоса грубые, фразы рубленые. Интеллектуальный уровень тоже ясен. Но меня не это интересует. Прислушиваюсь. Говорят о ком-то, кого они поймали и после того, как выудят из него всю информацию, собираются убить. Про рукопись какую-то. Идиот! Это же они обо мне говорят! Как я сразу не понял! Что же делать? Пространство перед стеной осветили прожекторы. Незаметно к ней не прокрасться.