Алина Болото - Транспортный пилот

Едва скорости окончательно уравнялись, Барс совершил рывок и мертвой хваткой вцепился в стыковочный узел корабля, с борта которого по-прежнему летел призыв о помощи.

Ватиш и Конов столкнулись при выходе из рубки.

– Капитан не должен покидать корабль! – напомнил Конов. – Я сам поднимусь на борт “Лори”!

– Но официально я на транспортнике один! “Талан” меня просил оказать помощь!

– Дар, вы еще успеете совершить подвиг. Я поднимусь на борт, определю степень повреждений и доложу вам. Возможно, нам придется работать вдвоем.

Какое-то время они мерили друг друга взглядами, потом Даруа уступил.

– Держите со мной постоянную связь.

Конов кивнул и отправился одеваться. С учетом возможных повреждений герметичности оболочки яхты следовало надеть скафандр.

Какое-то время Ватиш сумрачно взирал на экраны. Долгое время он мечтал, как проявит себя во время нештатной ситуации и заслужит право на досрочное зачисление в косморазведку. И вот она, нештатная ситуация, а он сидит на старом корабле и пялится в экран! А подвиги, между тем, совершают другие!

– Барс, Конов из отдела безопасности “Талана”?

– Александр Конов – бывший косморазведчик, а ныне просто наблюдатель. Он имеет статус Космического Ветерана Первой Ступени.

Щеки Ватиша залила алая волна. Ему стало нестерпимо стыдно, что косморазведчик так легко разгадал мальчишеские мечты пилота. И в истории с бараноедом, кажется, он выглядел не лучшим образом…

5

Едва только Конов приблизился к шлюзовому отсеку “Лори”, вспыхнули входные светильники, и отворился люк. Конов переступил порог и тут же взмыл к потолку: система искусственной гравитации не действовала. Впрочем, она всегда выходит из строя первой! Конов активировал магнитные присоски скафандра и сообщил невидимому Ватишу:

– Я вхожу.

За пределами шлюза освещение отсутствовало. Конов включил прожектор в скафандре, но луч скользнул по стене коридора и утонул в мареве фосфоресцирующих светлячками контрольных панелей. Конов чуть поежился под защитной броней скафандра (ему никогда не нравились светляки и гнилушки) и шагнул к приборным панелям. Содержание кислорода в норме, давление в норме, герметичность оболочки корабля не нарушена, топливный отсек в норме. Гравитация отключена.

– Ватиш, похоже, корабль не поврежден.

– А что с людьми?

– Пока не видно. Иду дальше.

Идти было несколько тяжеловато, но гравитацию Конов активировать не стал, возможно, ее отключение как-то связано с состоянием здоровья людей. В некоторых случаях врачи рекомендуют невесомость.

Когда Конов покинул входной коридор, по глазам ударил яркий свет, и Конов машинально опустил светофильтр. Дымчатая поверхность фильтра оказалась поврежденной, и Конов подумал, что скафандром давно никто не пользовался.

Конову не случалось бывать на прогулочных яхтах, но он был абсолютно уверен, что отделка внутренних переборок под красное дерево не характерна для большинства из них.

– Дар, кто владелец этого сундука?

– Отто Симсон. Хозяин металлопроизводящего концерна “Гента-40”.

–Оп-па!

– Что случилось?

В стекло гермошлема Конова ударился остроносый предмет. Александр накрыл его металлической перчаткой скафандра, и через секунду задумчиво созерцал модельную дамскую туфельку на тонюсенькой шпильке.

– Дар, вы знакомы со сказкой о Золушке?

Даруа запнулся.

– Не понял вопроса.

– Ничего особенного. Я только что нашел туфельку. Сколько на яхте женщин?

– Восемь человек.

Навстречу Конову вперемешку плыли еще туфли, тюбики с губной помадой, скомканная одежда, журналы и детские мячи. Все это неспешно дрейфовало, подчиняясь незримым течениям вентиляции. Конов проследил глазами источник выброса вещей и увидел пожилую даму, с азартом швыряющую в его сторону старинные часы. На даме был надет комбинезон с нашивками капитана корабля. Лицо дамы выражало откровенный восторг. Часы в виде будильника докосмической эры, кувыркаясь, пролетели мимо щеки Конова.

– Дар, с людьми, кажется, проблемы. Похоже, у некоторых нарушена психика.

– Александр, не снимайте скафандр! Возможно, это – вирусная инфекция!

Как минимум, две из известных Конову инфекционных болезней могли привести к серьезному повреждению рассудка.

– Все в порядке, Дар, я в скафандре. Проверю состояние остальных!

Дама, что-то восторженно щебеча, повисла на шее Конова и попыталась запечатлеть поцелуй на стекле шлема. К счастью, помада на ее губах была из разряда стойких, и шлем отделался мокрым пятном.