Если соберетесь глотать поганки и мухоморы – не делайте это на голодный желудок! Грибная отрава уже начинала кружить Горихвосту голову. В животе взметнулась отвратительная тошнота, к горлу подступил ком, а разум начал уступать место наваждениям, для которых как будто нарочно было создано это место.
Перун взялся за руки с Мокошью и Родом. К ним присоединились Велес, Дажьбог и Сварог. Все вместе они закружили хоровод вокруг Горихвоста, в голове которого началась беспорядочная круговерть.
Боги ожили? Или это одна из насмешек, которыми потчует незваных гостей древнее капище?
Ничего не понятно. Горихвосту почудилось, что он стал горячим, несмотря на холодный дождь. На шкуре выступил пот. Зрачки расширились, и в них заплясало пламя, отраженное от костра. Учащенно забилось сердце. Он попытался крикнуть, чтобы боги убирались туда, откуда явились, но из пересохшей глотки вырвалось только глухое рычание.
В этот миг одна из темных фигур шевельнулась и тронулась с места. Глаза Горихвоста округлились, шерсть встала дыбом. Бес! Нет, еще хуже – бог! Щас душу вынет! Вот черт, зачем я сюда полез?
Хлесткий удар полыхающей еловой ветви обжог его бок. В ноздри ударил запах паленой шерсти, жар пробежался по телу и устроил такую встряску, что Горихвоста передернуло от носа до кончика хвоста.
– Куда лезешь, псина? Не оскверняй божьего места! – раздался над ухом резкий окрик.
– Это кто псина? – взъелся вурдалак, еще не успев разглядеть нападавшего. – Кто бы ты ни был, но за эти слова ты ответишь!
Незнакомец подбросил в костер ворох хвороста. Огонь зашумел и принялся радостно пожирать сухой корм.
Ой! Зачем так? Я же обжегся!
Я слишком хорошо знаю, что бывает, когда палят шкуру огнем. В лесу с огоньком шутки плохи.
А незнакомец, как будто нарочно, выудил из костра горящий сук и напал на него, тыча в морду корявой рогаткой.
Мою прежнюю шкуру палили. Новую я берегу. Но тебя, враг, я уложу на лопатки, чего бы мне это ни стоило!
Враг ткнул пылающей веткой прямо в волчий нос. Горихвост отскочил и приложился спиной к кумиру Мокоши. Холодный камень привел его в чувство, он на миг отрезвел и взглянул на противника незамутненным взглядом.
Размахивая еловой ветвью, сыплющей искрами, на него наступал жалкий оборванец лет сорока с лишним, одетый в обноски. Рубаха, запачканная багровыми пятнами, едва прикрывала тощую грудь с выпирающими ребрами. В карих глазах плясали отблески пламени, отчего взгляд казался искрящимся.
Горихвост рыкнул, обдав мужичонку слюной. Тот наморщил рябую рожу с горбатым носом и отвернул в сторону куцую бороденку блекло-рыжего цвета. Это что, призрак-убийца? Или оживший бог?
Нет, богов я представлял себе по-другому.
Быстрый взгляд по округе. Кумиры стоят на местах, ни один не шевелится. На каменных лицах никакого движения. Забытые боги надменно взирают на дольний мир с горних высот, и ни один пальцем о палец не ударит, чтобы вмешаться или прийти на помощь. И только хилый мужичок в равном тряпье машет горящей веткой так, будто окуривает святилище перед обрядом.
А ты не так страшен, как казалось в бреду!
Еловая лапа в руках мужичка догорела. Он замахнулся и горестно закричал:
– Уйди прочь! Ты сорвешь мне важнющее дело!
Горихвост обнажил клыки в злобной, коварной ухмылке. Так вот ты какой, Лутоха-юродивый! Сейчас ты расплатишься за грехи!
Лутоха растерянно остановился, затем отступил в темноту. Волк надвигался на него медленно, не торопясь – как дикий хищник на ягненка, затертого в углу овчарни. А куда тут деваться? Вокруг только обрывы Крутого яра, под которыми плещутся воды Шерны.
– Не смей подходить! – тонким голоском пискнул неряха.
– Твоя елочка догорела! – рыкнул Горихвост так неразборчиво, что никто бы не понял и слова.
Однако юродивый обо всем догадался. Он развернулся и пустился бегом вокруг столба, взирающего на поединок двух странных тварей пустыми глазницами конского черепа. Горихвост припустил за ним, ускоряя шаг. Он набрал ходу как раз перед лошадиным скелетом, брошенным на задворках.
Лутоха подскочил так резво, словно сам был скакуном, и перелетел через кости. Горихвост прыгнул за ним, надеясь на охотничью сноровку. И сам не понял, что произошло в следующий миг.
То ли лапы ему отказали. То ли разум, затуманенный грибной отравой, ошибся в расчетах. Однако вместо того, чтобы упасть беглецу на плечи, повалить его и прижать к земле, как бывало прежде, Горихвост угодил прямо в клеть растопыренных лошадиных ребер. Волчьи лапы застряли в костях, как в капкане. Горихвост постарался их выдернуть, но завяз только сильнее.
Читать дальше