Илиана Наст - Правда или заблуждение

– Ау! Ау! Ау! – прокричал он и побежал дальше, перебирая босыми ножками.

От его крика проснулась большая спящая рысь с головой прекрасной девушки. Она резко подняла голову, взмахнув длинными русыми волосами. Недовольные красные глаза вспыхнули и посмотрели на мужчину.

Тот успокоил её и подойдя поближе, медленно погладил ладонью по волосам Арысь, шепча что-то нежное на ушко.

Рысь успокоилась, сонно прикрыла глаза и широко зевнула, от чего её уши с кисточками завернулись назад. Причмокивая, она завиляла коротким хвостом, шурша опавшими листьями, и снова положила человечью голову на мохнатые лапки, после чего сладко засопела.

Мужчина решил не мешать ей спать, и побрёл дальше, решив отдалиться от центральной части леса. Так он шёл долго, шурша листьями и перешагивая через кусты или поваленные ветки, пока голоса жителей совсем не стихли.

В друг он увидел странную белую точку вдалеке. Волколак прищурился, приставил ладонь козырьком ко лбу, но так ничего разглядеть не смог. Тогда, прибавив шагу, он пошёл выяснить, что же это такое. С каждым разом точка становилось всё чётче и чётче, приобретая форму. Судя по всему, там валялась девочка в белом платье. Не успел волколак подойти, как запах крови ударил ему в нос. Судя по всему, ребёнок не человек, и не волк, и не лиса или какой другой оборотень. Есть предположение, кто это может быть, но стоит проверить.

Преодолев оставшееся расстояние за пару длинных прыжков, он очутился рядом с лежавшей на траве девочкой.

Жалкое было зрелище. Ребёнок раскинул руки в стороны, будто его кто-то бросил с высоты. Горло перерезано, из него всё ещё сочилось кровь. Сам он был ужасно бледным, как береста берёзы, или как снег. Ресниц не было видно, хотя на самом деле они просто сливались своим цветом с кожей. Единственно, что выделялось на этом белом полотне, это алые губы, как лепестки розы.

Судя по всему девочка была альбиносом. А такие рождаются редко. Только если… Только если она не является плодом любви демона и человека. От подобного союза дети часто рождаются уродцами. Поэтому их убивают ещё в младенческом возрасте. А этой, можно сказать, повезло. Дожила до пяти лет. Хотя для демонов это сущий пустяк, как один день для столетнего старца.

Хм, неподалёку от неё виднеются следы. Кто-то перерезал горло девочке и выкинул её, оставив здесь помирать. Кто же она?

Алые губы, торчат клыки. Значит отчасти она демон гордости. Либо упырь, либо вампир, либо змей-оборотень. Интересно, кто же так накосячил и нарушил запрет.

Постой те ка! Она регенерирует! Только очень медленно и ей может не хватить сил. Ей нужна помощь.

Мужчина аккуратно взял её на руки и понёс к себе домой.

Она была, как снег, не только бледная, но и холодная. Хоть бы она дожила до порога.

Мелентий нёс девочку на руках, ломая ногами сухие ветки. Её рука беспомощно болталась, как маятник на часах, который отсчитывает каждую секунду её жизни. Кровь с шеи всё ещё капала, методично постукивая по опавшим листьям. Волколак мог бы рвануть и бежать со всей силы, перепрыгивая через препятствия, но тогда рана усугубится ещё больше и девочку уже не спасти. Он нёс её медленно и аккуратно, словно хрустальную, словно от любого повреждения она могла треснуть и рассыпаться вдребезги. Так Мелентий и донёс девочку до дома.

До порога вроде дожила, как он мысленно и просил. Сердце девушки медленно и тихо билось, только было непонятно, как она дышала с порезанным горлом. Живучая, однако.

Зайдя в комнату, волколак положил ребёнка на стол, как спящую красавицу. Здесь пахло травами, которые хранились во всяких баночках, газетах, принесенные из мира людей, весьма удобная вещь, кстати. Только Мелентий был безграмотным, и не знал, что там написано. Зато черно-белые картинки разглядывал. На стенах весели веники с цветочками: красные, жёлтые, белые, синие, какие пожелаешь. Так же на полках стояли отвары. Их-то волколак и открыл для лечения девочки после не совсем аккуратной операции. Он старался навредить ребёнку как можно меньше, но волнение взяло вверх, поэтому трясущиеся руки сделали пару неверных движений. Оставалось надеяться, что всё обойдётся. Мужчина намочил отварами тряпку и приложил к горлу. Через некоторое время убрал старую и приложил новую. Кормить девочку, к сожалению, не мог, поэтому приходилось надеяться, что она дотянет своими силами. После всего проделанного, Мелентий сел напротив стола, соединил руки в замок и стал ждать. Мучительные минуты показались часами. Завывающий ветер, проникающий в щели, раздражал слух и давил ещё больше.