Катя Азарова - Мэри Уайт и таинственный дом

Она шагнула внутрь.

Дверь захлопнулась, и Мэри очутилась в полной темноте.

«Помогите… Нет…»

* * *

Она словно провалилась в свой давний кошмар.

Старая миссис Хиггс —воспитательница в детдоме – даже в девяностых не брезговала методами прошлой эпохи. Мэри не помнила, в чем именно она провинилась, но кромешный мрак чулана запомнила на всю жизнь.

Неизвестность. Небытие. Туда не проникали даже звуки. Обволакивающая плотная мгла. Никаких чувств – никаких ощущений. Девочка хотела кричать от ужаса – язык не слушался, его будто не существовало. Она хотела опереться о стену – и ничего не почувствовала. Казалось, она больше не была Мэри; она сама стала воздухом и темнотой. Что-то еще должно было случиться… Но дальше память отказывалась идти.

Замерев в черноте прихожей, Мэри не могла и шага ступить, не могла крикнуть.

«Главное, проверь: дышишь или нет. Потом попробуй, например, пошевелить пальцем, – советовала Аннета, лучшая подруга Мэри в детдоме. – Ты потеряла сознание, даже нашатырь не сразу помог. Я так испугалась!»

Мэри осторожно вздохнула – пахло то ли пылью, то ли плесенью – и опустила руку в карман достать фонарик, который всегда носила с собой. Вместо привычной твердости пластмассы ее пальцы ткнулись в скользкие махрушки разорванного полиэстера. Фонарик выпал. Где – не имело никакого значения. Ничто было не важно. Ледяная рука взяла ее за сердце.

Внезапно над головой вспыхнул электрический свет. Мэри позволила себе зажмуриться всего лишь на крохотную долю мгновения, и потому она увидела его сквозь иллюзорные темно-желтые круги.

Молодой человек в бордовом джемпере на рубашку, брюках и ботинках Тimberland – она видела такие на витрине в центре города – сбежал по устланной ковром лестнице.

– Доброе утро, – сказал он несколько удивленным тоном.

В руках у него был небольшой чемоданчик, который он поставил рядом с тыквой.

– Вы, должно быть, наша новая горничная?

В уголках его бархатно-карих глаз таилась добрая искорка. Мэри несколько раз моргнула, чтобы окончательно разогнать темные круги. Ей вдруг захотелось одновременно и убежать, и прижаться к нему близко-близко.

– Доброе утро! – только и успела она сказать.

Где-то в глубине дома часы пробили девять, и по лестнице спустился высокий представительный мужчина в безукоризненном черном костюме. Темные волосы были аккуратно зачесаны вокруг залысин, в левом ухе блестела круглая серьга. На вид ему было около пятидесяти.

– Мистер Даррстоун, спасибо, что открыли дверь мисс Уайт.

– Это не я, это наверное был Майкл.

Апельсинового цвета пуховик сам по себе снялся с вешалки и повис в воздухе.

– Какой ты несносный! – полу-укоризненно, полу-любовно воскликнул молодой человек, хватая пуховик и надевая его.

Мужчина в костюме явственно вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. Он все время держался очень прямо, как будто наклон или лишнее движение могли сломить его. Молодой человек поймал недоумевающий взгляд Мэри и поспешно взялся за свой чемоданчик:

– До свидания, Хьюгерт. Мисс…

– Уайт, – поспешно подсказала она.

– Мисс Уайт, отлично. Хорошего дня. Простите, спешу.

Он как-то странно посмотрел на Мэри и вышел прочь.

– Хорошего дня, мистер Даррстоун, – Хьюгерт закрыл входную дверь и пригласил девушку пройти внутрь дома.

Они оказались в гостиной. Два серых дивана под углом друг к другу занимали центр комнаты, их дополняли несколько кресел, камин, полки с вазами и статуэтками, большой сервант. С этой стороны дома шторы были раздвинуты: в окна глядело пустынное небо и черные ветви садовых растений.

В голове Мэри толпились вопросы, но она стеснялась начать разговор.

– Меня зовут Луи Хьюгерт, дворецкий, – представился ее провожатый. – Прежде чем я расскажу вам о ваших обязанностях, пожалуйста, подпишите эту бумагу – простая формальность.

Настороженно Мэри взяла листок.

– В ваших обязанностях не будет ничего… гм… непристойного или опасного, – поспешил заверить ее Хьюгерт, – Этот документ – не контракт, а всего лишь соглашение о неразглашении информации. Все, что вы видите и слышите в этом доме, вы не имеете права никому рассказывать. Если это вас не затруднит, то мы продолжим.

Он ждал с ручкой в протянутой руке. Мэри пробежала глазами бумагу. В самых общих словах там говорилось именно то, о чем сказал Хьюгерт. Облокотившись на сервант, она поставила свою подпись и, прежде чем успела себя остановить, спросила: