Наталья Антарес - Замкнутый круг

–Это я во всем виновата! – по второму кругу завела шарманку Вероника, ожесточенно комкая наманикюренными пальчиками и без того мятые полы своего халата, – какая же я эгоистка, я всегда беспокоилась только за себя! Ранги запретил мне вмешиваться в его жизнь, и я даже заикнуться лишний раз о чем-нибудь перед ним боялась… А надо было настоять на своем – ну и пусть бы он меня снова ударил! Зато не лежал бы сейчас в этой ужасной больнице, где до него никому нет дела!

Обладай я соответствующими возможностями, я бы незамедлительно обратилась в уполномоченный орган с просьбой о срочном помещении моей собеседницы в лечебницу для душевнобольных с целью принудительного упорядочивания образовавшегося в ее мозгу бардака. Той несусветной чуши, которую блондинка несла практически безостановочно, с избытком могло хватить на десяток томов истории болезни, и даже не будучи дипломированным психиатром я объективно понимала, что ее диагноз является неизлечимым.

–Ранги бы все равно меня не послушал, – грустно подвела итог своих трудоемких мыслительных потуг Вероника, – он поступает так, как сам считает нужным. Вы бы слышали, как я умоляла его не прыгать с телебашни, это же настоящее самоубийство, я в ногах у него валялась, пыталась отговорить. И что? Он спокойно упаковал свой парашют и хлопнул дверями. Если бы я не позвонила в полицию, и Ранги не арестовали, он бы обязательно прыгнул! А потом эта проклятая Стена Троллей в Норвегии – Ранги и его друзья загорелись идеей туда съездить и прыгнуть с утеса Кастель. А ведь до них там разбился ни один бейсер! Я потому и отважилась на приворот, у меня сердце разрывалось, когда представляла, что Ранги может погибнуть! И что вышло? Ранги остался в столице, но его жизнь точно также висит на волоске, как если бы я отпустила его в Норвегию!

–Милая девушка, на дворе двадцать первый век, и антибиотики изобрели уже давным-давно, – назидательно поведала я, – воспаление легких – это вовсе не приговор. Я лично перенесла двустороннюю пневмонию, и как видите, до сих пор жива и здорова. Напичкают вашего Ранги лекарствами, откачают жидкость и за пару недель поставят на ноги. А пока он находится в больнице, настоятельно рекомендую вам своими руками связать ему пару шерстяных носков, а лучше две – во-первых, вязание здорово успокаивает нервы, а во- вторых, скоро Новый Год, и синоптики прогнозируют дальнейшее понижение температуры, так что заодно сэкономите на подарках.

Трясущиеся губы блондинки тронула слабая, чуть заметная улыбка, и я окончательно убедилась в том, что выбрала единственно верную линию поведения. Начни я сочувственно качать головой и самозабвенно обливаться горючими слезами из женской солидарности, подобная реакция только усугубила бы состояние Вероники и так приближающееся к критическому семимильными шагами, а мой хотя и грубоватый, но, в сущности, доброжелательный юмор постепенно вернул блуждающую наощупь в густым сумерках сознания блондинку в окружающую реальность.

–Спасибо вам, – Вероника крепко стиснула мою руку в своей пылающей ладони, – невозможно постоянно держать всё в себе, мне так нужно было выговориться! Господи, вы же поднимались в другое отделение, а тут я вас отвлекла! Простите меня, пожалуйста, простите!

–Ничего страшного… – в полной мере проявить свои актерские способности и успешно изобразить на лице улыбку матери Терезы мне вероломно помешал внезапно раздавшийся за спиной голос, принадлежащий той самой чопорной докторше, которая принимала у нас с Вероникой пакеты.

Так и знала, что вы все еще здесь! – воинственно подбоченившись, возмутилась медичка, – кто вам разрешал посиделки устраивать? Как мне еще нужно глотку драть, чтобы вы услышали? Теперь придется вас через приемный покой выпускать!

–Мы уже уходим, -несмотря на прочную и нерушимую ментальную стену, от различного рода истеричных особ у меня успел развиться полноценный токсикоз, и нарываться на никчемные разборки с докторшей я совсем не стремилась, а потому рывком приняла вертикальное положение и, настойчиво потянув за собой намертво вцепившуюся в мою руку блондинку, двинулась к выходу.

–Постойте! – врачиха отчаянно рванулась нам наперерез, – я вам только позвонить хотела, но как сердце подсказало – дай, думаю, гляну, наверное, в коридоре сидят. Смотрю, так оно и есть.

Вероника издала не то вопль, не то стон и без движения застыла в неестественной позе. Создавалось впечатление, что она собирается впитывать информацию посредством сразу нескольких органов чувств: глаза блондинки были широко распахнуты, губы наполовину приоткрыты, а ноздри шумно раздувались от волнения.