Юлия Михалева - Найденная

На дворе зашумело. Марфа выглянула, приподняв занавеску и тряхнув десятками мелких косиц, увязанных на затылке лентой.

– Ишь, чего! От барина.

Таисия стряхнула горохово-имбирную муку в большую бутыль:

– Сразу на снадобье ему и пойдет.

Лязгнула дверь, скрипнули половицы, запели на разные голоса связки колокольчиков в сенях. Наклонив голову, чтобы не задеть низкую притолоку, в избу вошел барский управляющий – лихой и грязноглазый.

– Здоровы будьте, девицы, – не снимая шапки, надетой раньше поры, гость огляделся, как будто никогда прежде к ведуньям не захаживал. – А красного угла так и не завели: и захочешь перекреститься, а не на что.

– Совсем ты нас позабыл, Егорушка. И нас, и устои наши. Разкрестились мы много лет назад, – Таисия отставила бутыль и перекинула со спины на грудь косу, коричнево-медную, как опавшие листья.

Косицы Марфы – черные с проседью. А Аленин хвост – светлый. Непохожи и лица: у красивой Таисии – заостренное и напоминает кошачье, а глаза длинные, зеленоватые. В Марфе есть что-то волчье, глаза желтые, а нос слегка загнут книзу, точно птичий клюв. Голубоглазая, усыпанная веснушками Алена на фоне теток – простушка, воробьишка в вороньем гнезде. По виду не скажешь, что родня они и что она тоже – лесная ведунья.

– Да уж, не часто балуешь нас, Григорий Ильич, – согласилась Марфа.

Но гость на нее не смотрел: сверлил своими недобрыми глазами Таисию. Та, прищурившись, отвечала кривоватой, но манящей улыбкой.

Взять и забавы ради приворожить барского прихвостня? Пусть знают тетки, что и Алена – уже совсем не девчонка.

– Как живете, сестрицы? – гость уселся на лавку, наконец-то снял шапку, устроил рядом с собой. Волосы на его темени не особо частые. Мог бы снадобье купить для их густоты, ведь не стар.

– Живем-можем. Ты по той просьбе барина? Отсыпем сейчас тебе зелья, сестра как раз приготовила. Да только не будет проку. На роду его так написано, – сказала Марфа.

– Не выйдет ничего. Другой за него будет жить, – поддакнула Таисия.

– Что это значит? – не понял гость.

– Карты так говорили, – ответила тетка, не внеся ясности.

Но уточнять он не стал:

– Нет, не из-за этого я тут сегодня. Только, может, сначала угостите с дороги?

Алена тоже хотела привлечь мужское внимание и поспешила к бутыли с настойкой, но Таисия опередила: вынула из-под стола другую. Плеснула гостю полную кружку.

– Эх, крепка! Но и вкусна. Из чего же вы ее гоните? Признайтесь хоть раз.

Таисия, наливая и себе тоже, улыбалась.

– Вишня. Можжевельник. Белый гриб. Березовая кора. А еще кое о чем тебе и знать не надо.

Алена уселась рядом с приезжим на лавку, но он по-прежнему не обращал на нее внимания – как и тетки, помогавшие справиться с настойкой. Ей-то и не наливали, по привычке считая маленькой.

– Так вот что я приехал, сестрицы, – поглаживая под столом колено Таисии так, что Марфа не замечала – но зато отлично видела Алена – начал барский управляющий. – Барыня-то, Ольга Михайловна наша, совсем рассудком померкла. Слыхали наверняка: младенца, в усадьбу подброшенного, ночью вчера на лопате в печи зажарить пыталась.

Алена округлила глаза. Младенца? В печи? Вот история! Удавленная Пелагея с ее супом тут же померкла.

Однако тетки интереса не проявили.

– Было дело – слыхали. Ветер надул, – Марфа подбросила поленьев в очаг.

Вот как? Но почему же о столь необычном случае и словом не обмолвились за весь день?

– И то верно: ветер, говорят, вчера расшалился. Стало быть, худо барыне. Многие думают – не жилица. Тело хоть и хворает, а все еще здесь, но душа не пойми где. Мучается оттого, что и объединиться, и расстаться они не могут. Уже бы или то, или то.

– А ты, значит, барыне решил помочь, занемогшую душу разделить с недужным телом? – Таисия наклонилась к гостю так, что явно виднелась ямка, разделяющая высокую грудь.

Он хмыкнул, отхлебывая настойку.

– Можно сказать. Да только не нужна мне порча. Не должна барыня взять и умереть.

– То есть, ты хочешь, чтобы осталось только тело, но без души?

Вечер продолжал поражать открытиями: о таком способе Алене прежде даже не слышала. Да и на что ему это? Увы, но о причинах, которые привели в лесной дом, гостей не принято спрашивать.

– Да… Дело тут непростое, – задумчиво отозвалась старшая тетка.

– Но если поможете – уж не обижу.

– Душу барыни мы от тела отгоним, – размышляла Марфа. – Но место ее на время, пока дорога назад не забудется, надо кем-то занять.