Максимилиан Жирнов - Тринадцатая жертва

Ольсен вдруг осекся, словно сболтнул лишнего. В кабинете воцарилась неловкая тишина.

– А если он все же ошибся? – я спросил это лишь для того, чтобы прервать молчание.

– Сто долларов – не такая большая сумма для проверки способностей старого друга, – Ольсен заполнил расходный ордер, сунул его мне и, точно судья молотком, хлопнул кулаком по столу. – Я вас больше не задерживаю. До завтра.

Весь третий этаж был отдан под административные нужды – бухгалтерию, отдел кадров, кабинеты редакторов и секретарей. Я быстро отыскал закрытое окошко со светящейся вывеской «Касса» и тихо постучал. Никто не ответил. Тогда я постучал сильнее. На этот раз шторка со скрежетом открылась, и заспанная девица спросила чуть ленивым, но милым тоном:

– Что вам угодно, мистер…

– Блейк, – я положил в лоток ордер и удостоверение.

Кассир прибавила к документам три банкноты по двадцать долларов и четыре по десять. Две купюры оказались настолько потрепанные, что расползлись надвое у меня в руках.

– Нельзя ли заменить ветошь?

– Сходите в казначейство и замените, – любезный тон девицы полностью расходился с ее словами.

– Хорошо, я так и поступлю. Только уточню у шефа, где ближайшее отделение. Уверен: он подскажет правильный маршрут.

Я развернулся, но не успел сделать ни шага. Девица прошептала мне в спину:

– Не надо босса. Я поменяю…

Громко лязгнул лоток. Я поймал на себе огнедышащий взгляд кассирши и расхохотался:

– Теперь ты навек в памяти моей!

Я спустился в вестибюль и вышел на улицу. Понемногу на город наползали сумерки. Вспыхнули пестрые огни витрин, яркие цепочки фонарей протянулись по проспектам, словно жемчужные нити Ариадны. Куда они ведут? Пока я этого не знал.

С грохотом подкатил трамвай. Я вскочил в вагон и, впервые с тех пор как за мной захлопнулись ворота тюрьмы, расплатился за проезд. От ощущения свободы захватило дух. Никогда бы не подумал о том, что такое простое и доступное обывателю действо приведет меня в восторг!

Глава 7. Тетя Эдна

Двухэтажный коттедж миссис Хантингтон уютно расположился в дальнем конце тенистой аллеи. Сюда не доносился лязг трамваев и гул автомобильных двигателей, но зато до ближайшего транспорта нужно было идти минут десять пешком. Что ж, у всего есть свои достоинства и недостатки.

Путь преградил невысокий забор с грозной табличкой: «Частная собственность! Нет прохода! Нарушители будут убиты на месте!» Любой грабитель, прочитав подобное предупреждение, ретировался бы и отправился искать другую жертву. Разумеется, и я не горел желанием словить пулю.

Я отыскал почерневшую деревянную калитку с прибитой гвоздями кнопкой электрического звонка и, разумеется, нажал на нее. Потом еще и еще. Наконец распахнулось окно и не старческий, но не молодой женский голос спросил:

– Кто здесь?

– Миссис Хантингтон? Мне ваш адрес дал Людвиг Ольсен. Вы же сдаете жилье?

– Да… Ах, как вы вовремя! Поднимайтесь, пожалуйста, прямо в дом! Здесь нет никаких собак, не бойтесь.

Я последовал приглашению и вошел в просторную гостиную с разноцветными занавесками на окнах. Миссис Хантингтон оказалась маленькой подвижной женщиной с гладким, почти без морщин, скуластым лицом, которое портила только оттопыренная нижняя губа. Прозрачно-синие глаза сверкали веселыми искорками, а нос-пуговка забавно подрагивал, словно он, помимо желания хозяйки, постоянно к чему-то принюхивался.

– Вы желаете снять комнату? – начала миссис Хантингтон. – Сто пятьдесят долларов в месяц. Оплата вперед.

Я разочарованно вздохнул. Таких денег у меня не было, о чем я сказал сразу.

– Вынужден откланяться…

– Подождите минуту, – Миссис Хантингтон наклонила голову, раздумывая. – Я могу сдать вам угол. Это будет стоить шестьдесят долларов. Вас устроит такое предложение?

– Конечно! – воскликнул я. – Было бы куда приткнуть кости на ночь, а остальное как-нибудь устроится.

Миссис Хантингтон просияла:

– Вижу хорошее отношение к делу! Давайте я вам покажу место, а вы тогда окончательно решите, подходит оно вам или нет.

По лакированной деревянной лестнице мы поднялись на второй этаж. В маленьком закутке, между забитых книгами шкафов, стоял небольшой диван, уже застеленный чистым бельем. Круглое окно выходило в сад позади дома. Черные руки деревьев едва заметно колыхались на ветру, настраивая на лирический лад.

– Да здесь книг больше, чем в библиотеке Конгресса! – не сдержал я восторг.