Ксения Еленец - Прикус смерти

Иван, судя по его виду, до сих пор испытывал симптомы кровопотери и думал со скрипом, но и в таком состоянии смог уловить слабое место в рассуждениях Мирона:

– Погоди, а то что ты напал на меня? За это тебя не порешают?

– Я защищался, – Мирон сделал огромные невинные глаза. – Ты зашёл в мой дом, подошёл к безоружному мне. Что я должен был думать?

– Что я принёс тебе твои документы, придурок, – вспылил мужчина, снова прорываясь подняться. Рука Мирона, до сих пор прижимавшая наволочку к его шее помешала это сделать, но Иван попыток не оставил. – Отпусти. Мне плевать, кто там за тобой придёт. А меня пусть сначала найдут.

– И куда ты пойдёшь? – ситуация опять выходила из-под контроля, и Мирон начал откровенно злиться. – Домой? К своей жене и детям? Чтобы завтра проснуться по уши в их крови?

– У меня нет жены и детей, – буркнул Иван, но чувствовалось, что слова Мирона заставили его задуматься.

Оба замолчали. Мир отпустил наволочку и Иван, пошатываясь, приподнялся и сел, опершись о спинку кровати. Шестерёнки в его голове щелкали так отчётливо, что Мир это практически слышал.

Неожиданно стабильно заработавшие способности сообщали, что Иван напуган, растерян, но больше не зол. Скорее озадачен и отчаянно пытается найти приемлемый выход из сложившегося положения.

– Как это будет? – тихо спросил Иван.

– Больно, – ответ прозвучал тихо и искренне, потому что собственное обращение было ещё слишком свежо в памяти.

Снова повисла тяжёлая тишина. Мир чуял, что Иван принял какое-то решение, но всё ещё колеблется. Требовался последний толчок, чтобы он не пошёл на попятный.

– Это займёт дня два-три. А после обращения ты перестанешь быть опасен для общества. А я тем временем расскажу тебе, как жить в новом мире. – Мир надеялся, что сможет выиграть эти несколько дней отсрочки. А потом попытается придумать что-то новое.

– Хорошо, – Иван сдался. Мир сам не знал, как умудрился не заорать от радости. – Мне обязательно находится здесь?

Мирон едва не ляпнул, что да, обязательно здесь, потому что в этой части города очень подходящий для вампиров микроклимат и рядом банки бесплатной донорской крови, но вовремя закрыл рот.

Сейчас, когда жажда больше не раскручивала извилины на прямые полосочки, Мирон осознал, что в его квартиру не просто проникли. Кто-то вынес кровь и не тронул навороченный телек, ноутбук, не выпотрошил шкафы в поисках денег. Вломившийся действовал нагло и целенаправленно. Он пришёл в жилище вампира и знал, что хочет там найти.

Напрашивалась мысль, что Герман попал в аварию не так уж и случайно. А если ему помогли упокоиться, то где гарантии, что доброхоты не придут помочь и младшему Вознесенскому.

– Да не обязательно, – Мир постарался, чтобы голос звучал ровно и скучающе. Голос повиновался, а вот сердце частило как ненормальное. Какое счастье, что люди такие тугоухие. – Но тогда тебе придётся пригласить меня в гости.

Иван закатил глаза, показывая, насколько его радует эта идея, но спорить не стал.

Сборы проходили сумбурно и нервно. Мирон совершенно иррационально боялся спускать с Ивана глаз, опасаясь, что тот всё-таки удерëт, а Иван вполне рационально опасался поворачиваться к вампиру спиной.

В такой напряжённой обстановке Мир облазил шкафы и выгреб всю наличку. Набралось немного, но на пару месяцев, если хорошо прижаться, должно хватить. Паролей от карт Герман (чтоб ему в аду икалось) не оставил, так что после того, как кончится наличность, Мирона ждёт весёлая жизнь в коробке под мостом, наполненная драками с бомжами за мусорные контейнеры. Мирон ожидал, что хотя бы из половины сражений выйдет победителем, но перспективы всё равно не радовали.

Когда деньги, документы и ноутбук были аккуратно упакованы в спортивную сумку, настала очередь одежды. И тут вспомнилось, что Иван выглядит как жертва косорукого маньяка из молодёжного триллера.

Пришлось рыться по шкафам в поисках чего-нибудь подходящего.

Одежда Мирона была откровенно мала. Если в росте Иван выигрывал не критично, то по ширине груди и размаху плеч Мир сильно уступал.

Вредности ради Мирон поворчал про лишний вес и проблемы с сердцем, пользуясь тем, что Иван его чувства читать не может, и гаденькая зависть останется незамеченной. Потом Мирон долго успокаивал себя тем, что он молодой и растущий восемнадцатилетний организм. Был, год назад. А сейчас он чëрт пойми что и не факт, что вообще может меняться с возрастом.