Ростислав Соколов - Глаза истины - тень Омбоса. Часть 2. Чёрная пирамида

Эта мысль лишь ненадолго успокоила Марго. Она расслабилась, вытянувшись в кресле, наблюдая поверх затылка Ратцингера, как сворачивает со взлётной полосы и замедляет движение их самолёт. Одновременно с этим в голову полезли другие мысли, которые прежде ворочались где-то на периферии её сознания, загнанные туда страхом за свою жизнь или вытесненные активной мыслительной работой над загадками Ордена.

По возвращении ей, как и всем членам команды, предстоит ответить за своё бегство и все другие возможные последствия столь безумного поступка. Вряд ли руководство Второй службы пойдёт навстречу, если группу постигнет неудача и они не смогут отыскать Омбос. А в успех Марго верилось с трудом.

В любом случае, независимо от результатов, ей будет необходимо разобраться с похоронами отца. Забрать его тело, выбрать гроб и место на кладбище, собрать родственников, организовать церемонию погребения, вступить в права наследования… Всё это ждало её впереди.

Нет, не нужно думать обо всём этом. Пока. Идём по порядку.

Все действия, связанные с похоронами отца, никуда не денутся, если она уедет на пару дней, а на третий вернётся и похоронит Владимира Романова.

Сейчас нужно было сосредоточиться на главной цели. Отыскать Омбос. Нубет. Город золота. Что бы ни скрывалось на самом деле за этим захватывающим воображение названием. Найти город и остановить сеттитов раз и навсегда, попутно разобравшись с тем, кто они такие на самом деле и чего добиваются.

И раз уж на то пошло…

– Александр Юрьевич, вы ведь все бумаги успели скопировать в офисе? – спросила она у Ковальского, постаравшись говорить достаточно буднично.

– Все, что были в моём распоряжении, – пробурчал Ковальский, слегка удивлённый. – А что?

Он сидел, набычившись, облокотившись на спинку впереди стоящего кресла, готовился к выходу из самолёта, чьё тесное сидение ему наверняка осточертело за четыре часа полёта из аэропорта Шереметьево.

– Я бы хотела прочесть бумаги, касающиеся моего папы, – многозначительно сказала она.

Ковальский отвернулся и тяжело вздохнул, уткнувшись лбом в локоть, находившийся на спинке кресла. Не будучи даже агентом секретной спецслужбы, Марго догадалась, что он рассчитывал избежать этого разговора, просто не поднимая данную тему как можно дольше. В надежде, что девушка обо всём забудет.

– Марго… Ты уверена, что это хорошая мысль? К таким материалам родственники жертв обычно не допускаются.

– Да, уверена, – безапелляционно, но спокойно заявила она. – Я ни единого дурного слова не скажу в ваш адрес. Вам и так сейчас нелегко, учитывая обстоятельства. Я просто хочу узнать правду о гибели моего отца. Мне надоело натыкаться во тьме на все стены, не видя пути вперёд. Я барахтаюсь, словно котёнок, брошенный в колодец. Чем меньше для меня будет тайн касательно его смерти, тем лучше для нас всех.

Ковальский поднял голову и смерил её оценивающим взглядом, словно рыцарь, проверявший соискателя, достоин ли он пригубить из чаши Святого Грааля.

– Надеюсь, ты осознаёшь, что делаешь, – произнёс он. – Я покажу тебе всё, когда мы возьмём машину и покинем аэропорт.

– Хорошо, – ответила Марго и откинулась в кресле, чувствуя, что самолёт начинает ползти, как черепаха, выруливая к выходу.

Да, я прекрасно осознаю, во что вляпалась и что делаю.

Хотя Марго понимала, что лукавила, когда описывала Ряховскому причины необходимости своего участия в их поездке в Египет, всё равно специально употребила все нужные слова, чтобы удостовериться, что её возьмут. Пришлось понадеяться на то, что в суматохе стрессовой ситуации федералы не станут задавать лишних вопросов. Так и оказалось. Несмотря на то, что они с Ковальским давно пришли к выводу, что ей безопаснее, как ни парадоксально, оставаться вместе с остальными, Марго согласилась участвовать в этой отчаянной авантюре далеко не из желания помочь федералам. Она не могла себе позволить оставаться в стороне, пока остальные будут докапываться до истины. Девушке казалось, что если она её не узнает непосредственно из первых рук, то уже не сможет вернуться к нормальной жизни. И даже преодолев тот параноидальный страх, что не отпускал её во время работы в Москве, она уже вряд ли кому-то сможет полностью доверять.

Марго слегка повернула голову и пристально посмотрела на могучую руку Ковальского, туго обтянутую рукавом клетчатой рубашки, делавшей его в сочетании со свалявшейся бородой похожим на канадского дровосека. Марго осознала, что никак не может отделаться от единственной назойливой мысли.