Олег Северюхин - Око. Закройте глаза Истине

© Олег Васильевич Северюхин, 2018

ISBN 978-5-4474-1429-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Северюхин Олег Васильевич

Всё началось с того, что я обнаружил за собой слежку.

Ну, вот вы и начали улыбаться, а улыбаться совершенно нечему. Когда обнаружите слежку за собой, то первое, что почувствуете, это холодок и трепетание в подреберье в районе так называемого солнечного сплетения. Потом у вас начнут потеть ладони рук. Это бывает от вегетососудистой дистонии, но это бывает и от страха. Не от того страха, от которого у человека отнимается речь и теряется способность двигаться, а того страха, когда человек не знает, что ему нужно предпринять.

Мне рассказывали случай про ученика одного старого разведчика. Тот решил проверить ученика и сказал, что за ним будет слежка, а сам никого не послал за ним. Так вот, ученик нашёл слежку и описал тех, кто за ним следил. Когда ему сказали, что за ним не было наблюдения, он не поверил и стал упорствовать в отстаивании своего мнения, да стал упорствовать так, что им занялись врачи, поставив диагноз – нервное потрясение или нервный срыв. Да, так ли это важно?

Учителю было жалко своего ученика, и он решил проверить, а были ли в тот день в службе наблюдения, описанные его учеником люди? Оказалось, что ученик случайно попал под наблюдение другой группы и блестяще выполнил поставленное ему задание.

Когда он пришел к своему ученику в больничную палату, то увидел молодого человека, внимательно рассматривающего мыльницу. Увидев учителя, ученик повернулся к нему и сказал:

– А я всё-таки нашел сущность земного бытия, – затем торжественно поднял вверх указательный палец и показал мыльницу.

Вот так пропал способный молодой человек, знаток иностранных языков, талант во всём, за что бы он ни брался. И всего-то ничего, он обнаружил за собой наблюдение. Ладно, он специалист. А мы кто? А мы никто, мы простые обыватели и за нами никто не должен следить. А если за нами следят, то что-то изменилось в политике и властям потребовались кадры для ручного добывания щебня и щепы, которая летит, когда рубят лес, или кто-то нехороший решил доставить вам неприятности. А, может, жена ваша заказала вас частным детективам, чтобы те застукали тепленьким в объятиях горячей девочки, устроить по этому поводу скандал и отобрать ваши миллионы. А если вы не миллионер и живёте на получаемые средства в обрез от получки до получки, да ещё и не женаты, то сам факт наблюдения требует очень большого внимания к себе.

Дома я мысленно проверил всех моих родственников и знакомых до седьмого колена. Судимых нет. Шпионов, диссидентов, поэтов, бардов и алкоголиков нет. Нормальные российские граждане. Не бомжи, но и к среднему классу не относятся, хотя практически все с высшим или специальным образованием и, в основном, уважаемые в обществе люди. От уважения денег не прибавляется, а, следовательно, переход в другой класс, средний, невозможен.

Вот жизнь у нас, скажите, а? Хотели построить бесклассовое общество. Самый главный гегемон – пролетариат. Нагегемонил порядком, надо бы его дубиной как следует отходить, да говорят, что ветеранов трогать нельзя, с уважением к ним нужно относиться. Пусть уж доживают свои дни, но следующим поколениям мы закажем построение классового общества.

Болтуны у нас так и не перевелись. Сделали революцию. Захапали всё себе. Народу шиш на постном масле и сказки о том, что они сейчас нам будут повышать продолжительность жизни до девяноста лет, чтобы мы успели получить свои вклады, которые Сбербанк хапнул себе в прошлом веке, а рассчитываться не собирается, мол, я вам все долги прощаю.

Вот если бы за ними, за банкирами, да за олигархами разными, установить дённое и нощное наблюдение, так народ наш жил бы не в пример лучше. И точно так же следить за чиновниками всех рангов, не исключая и тех, кто зачислен в неприкасаемые, так жизнь сразу бы стала такая же, как и у олигархов, может, уровнем пониже и пожиже, но уж без бедности.

Демократы считают высшей демократической ценностью неприкосновенность частной жизни. Если кто-то разделывает на кухонном столе тело своего соседа, и вдруг он заснят на видео без его на то разрешения, то эту видеозапись никто даже не удосужится приобщить к делу как свидетельство совершенного преступления. Мало ли чего хочется человеку делать у себя дома? Запись – не доказательство, а раз нет доказательств, то человек чист перед обществом аки агнец.