Дарья Кандалинцева - Ведьмы горят на рассвете

– Просто всё отвлекает, когда каждый носится вокруг.

– Ну, может, если я сам был на поле, тоже бы не замечал очевидного, – Богдан усмехнулся. – Но сейчас-то замечаю, и мне не нужно быть ведьмаком, чтобы знать, что выглядит всё это глупо.

Я улыбнулась. Порой задумывалась, кем был этот ребенок ведьмака и ведьмы? Мальчишка или девчонка? И нужно ли магам вообще кем-то быть, или они могут быть и мальчишкой, и девчонкой, и демоном, который никого и ничего не боится?.. Мою улыбку исказила гримаса, когда на стадион вышла Татия. Мы не походили на сестёр. У нас были одинаковые медно-рыжие волосы, но свои я всегда собирала в пучок, и на мне красовались старые штаны и куртка, а не миленькое жёлтое платьице, которое едва прикрывало бёдра. Да и я никогда не чувствовала в себе Татиной уверенности, особенно с синяком на лице.

Вальяжным движением руки Тата, привлекая внимание, откинула за плечо свои распущенные рыжие волосы. Увидев её и тут же позабыв о пролетевшем мимо мяче, один из парней залыбился и побежал к ней. И вся игра на миг точно застыла, когда все вытаращились на их слюнявый поцелуй.

– Фу, – Богдан опустил глаза на свою книгу. – Ей обязательно всегда устраивать представление?

Усмехнувшись, я пожала плечами. Это ещё одна причина, по которой над сестрой никогда не смеялись. Её парень не был прям уж противным, однако никто не назвал бы его кривые зубы и красивыми. Не самый умный, но один из самых сильных и готовый на всё, – даже побить собственных друзей, если те пытались побить меня, – ради Татии. Она однажды призналась мне, что вовсе не любила его, но любила, как он позволяет ей чувствовать себя могущественной. Для сестрёнки всё это было просто игра. «Игра, в которой она нравилась каждому и в которую я играть не умела».

– Дурацкая игра, – ворча, повторила я.

Заметив моё кислое лицо, Богдан снова нахмурился. Он развернул свое инвалидное кресло лицом к трехэтажному зданию больницы, которое казалось бесцветным на фоне яркого неба, и спросил:

– Видела городского сегодня?

– Видела. – Я заглянула в больничный коридор, когда проходила мимо крыльца. Мальчишка местным явно не был: нос у него покраснел от нашего солнца, и он не выглядел загорелым, как Богдан, или хотя бы привыкшим к теплу, как я. Ещё он где-то порвал джинсы, а худи измазал уличной пылью, и когда заметил мои любопытные глаза, то вытаращился на меня в ответ так, будто хотел уничтожить весь мир своим разъярённым взглядом. – Кто он?

– Без понятия. Но приехал он на такси и буквально вывалился из тачки. Медбратьям пришлось тащить его внутрь.

Словно почувствовав, что о нём говорят, этот самый мальчишка вскоре появился на крыльце. Он уже не казался сердитым, разве что утомлённым. И на ноге у него теперь красовался гипс. Незнакомец оглядел двор, но его никто не ждал, поэтому он достал из кармана телефон, а потом, очевидно, передумав, спрятал обратно. Снова оглядевшись, он заметил нас.

Наши взгляды пересеклись, и мы уставились друг на друга. Его тёмные глаза – странно контрастирующие с золотистыми локонами – буравили мои собственные долгое, неуютное мгновение. Он был примерно того же возраста, что мы с Богданом, а может, на год младше. Четырнадцать? Тринадцать?.. Однако его надменный вид давал ясно понять, что чувствует он себя гораздо старше.

Подхватив костыли, он неуклюже направился к нам.

– Вы курите? – поинтересовался он, подковыляв. Ужасное оправдание, чтобы начать беседу, однако его ослепительная улыбка ничем его не выдала.

Помрачнев, Богдан ничего не сказал.

– Не курим, – ответила я.

– Отлично, я тоже. – Он отставил костыли и плюхнулся на скамейку рядом со мной. Выгнул шею, посмотрел на книжку Богдана. – А что читаете?

Богдан по-прежнему молчал.

– «Сказания света», – сказала я.

– О! – парень просиял. – Та книжка, вроде альтернативной истории мира, только с магией? – уточнил он. – Ненавижу.

Я растерянно моргнула.

– Она ж иррациональная, – пояснил он. – Там все герои буквально сверкают и истекают магическими талантами, как кровью, но никогда не пользуются ими ради личной выгоды. Почему? – протянул руку. – Кстати, я Влад.

Я сглотнула, сожалея, что не могу прикрыть синяк. Из-за него чувствовала себя беззащитной и незатейливой, как трижды прочитанная книга. Однако взгляд Влада уже замер на моём лице, так что мне не оставалось ничего кроме как с уверенной улыбкой в ответ пожать его руку.

– Ярослава, – сказала я. Сидя теперь почти что плечом к плечу, я увидела глубокие царапины у него на подбородке. – Что с тобой случилось? – спросила я до того, как он успел спросить меня.