Мария Вой: Сиротки. Отцеубийцы

В ужасе Шарка обернулась к Латерфольту, и в тот же миг на ее запястьях сомкнулись серые щупальца. Мархедор вытянул перед собой руку, держа Шарку своим Даром, точно марионетку на ниточках.

Со стены упал кто-то из хиннов.

Герцог разматывал веревку.

Отощавшие, слабые демоны растворились в воздухе, а сама Шарка, казалось, бессильно повисла на серых ремнях в руках Мархедора и Дьорды… А затем в мгновение ока распрямилась, запрокинула к небу голову и оглушительно, страшно закричала.

Вот она и пришла наконец – ярость Свортека.

От крика в ушах звенело – или это звон от взрыва, который последовал за криком? Или вопли искалеченных? В глазах стояла муть от пыли Даров и собственной боли. Рейнар неуклюже поднялся на слабых ногах, которые все норовили подкоситься, и протер глаза.

Крепость застыла в зловещей тишине. В центре площади стояла маленькая ведьма. Ее глаза светились, как и в тот день: две белые точки в дымке разрушения. Она единственная удержалась на ногах и теперь уставилась в небо, равнодушная ко всему вокруг. Даже самого Рейнара она не удостоила и взглядом, а вокруг клубилась густая иссиня-черная тьма – уже не демоны, а рваное кольцо, готовое в любой момент вырасти в защитный кокон.

«Все же успела войти в это свое ведьминское что бы то ни было, курва!»

Рейнар осторожно приблизился к Шарке. В рассеявшейся пыли он увидел черную кучу хлама и не сразу сообразил, что смотрит на труп Мархедора, сплющенный и разломанный, словно порванная псами тряпка. Недалеко лежала ничком Дьорда. Рейнар проковылял к ней и перевернул на спину. Половина лица девушки превратилась в кровавое месиво, левую руку раздавило, и все же она была жива и тяжело хрипела. Черные сосуды на белой коже пульсировали точно щупальца морского гада.

Видимо, его самого спасло лишь то, что он не стал приближаться к ведьме, хотя и был совсем недалеко. Рейнар с сомнением взглянул на Шарку, оценивая глубину ее забытья, затем подобрал с земли камушек и бросил в ту сторону. Вытянувшаяся из кокона голова демона раскрошила его еще до того, как камушек успел коснуться земли.

Со стороны крепости неуверенно надвигались ряды подкрепления с пиками и арбалетами. Рейнар нетерпеливо махнул им, чтобы подходили ближе. Но, видимо, то, что они увидели минутой ранее, не вселяло в солдат энтузиазма. На стенах тем временем метались фигуры, а со стороны ворот доносился шум битвы. Должно быть, Хроуст уже раздобыл лестницы и послал Сироток в крепость.

Сердце забилось в груди Рейнара так, что стало тяжело дышать, когда он сопоставил свои потери и прикинул силы Шарки. Пусть девчонка не сразу впала в знаменитое бешенство Свортека, все же за эти два месяца она стала куда сильнее, чем в день их первой встречи. Рейнар осторожно поднял на руки Дьорду. Вязкая темная кровь заливала его, пока он тащил колдунью к грифону. Слава богам, Такеш как дитя Изнанки был не восприимчив к Дару, и удар Шарки его, как и почему-то Рейнара, тоже не задел. Но когда Рейнар уже был совсем рядом, раздался свист, и в нагрудную пластину грифона вонзилась стрела. Такеш возмущенно завыл и загарцевал на задних лапах, разгоняя воздух крыльями. Рейнар обернулся и увидел Латерфольта с луком в руках.

– Стой, мразь! – хрипло выкрикнул пошатывающийся хинн. – Сегодня ты мне за все ответишь!

– Пошел к дьяволу! – ответил Рейнар и, собрав последние силы, в один прыжок оказался перед грифоном. Он успел заметить, что колчан у Латерфольта пуст, и это выиграло ему несколько драгоценных секунд, пока он усаживал Дьорду в седло и закреплял ей ремнями ноги и уцелевшую руку. Стрела пробила доспех грифона, но густая грива уберегла зверя от верной смерти. Рейнар ударил Такеша по крупу:

– Лети, олух!

Но грифон не тронулся с места и лишь гневно рычал на Латерфольта, который, едва стоя на ногах – очевидно, его сильно контузило, – пытался найти целую стрелу. Рейнар снова ударил Такеша, на сей раз сильнее, а затем схватил его голову и заставил посмотреть на себя.

– Приказываю: оставь меня и улетай!

Зверь медлил, не в силах понять, почему хозяин гонит его прочь, а Рейнар все острее ощущал отчаяние. Маленькая ведьма понемногу приходила в себя: с приближением солдат ее черный кокон нервно дрожал, готовясь выпустить демонов в очередную атаку. Наконец грифон издал хриплый рев и, хлестнув Рейнара на прощание хвостом, прыгнул на стену, а оттуда тяжело взмыл в небо. Запрокинув голову, герцог наблюдал, как отдаляется, превращаясь в темное пятно, его последний шанс на спасение.