Мария Вой: Сиротки. Отцеубийцы

– Но ненадолго, – пробормотал Рейнар себе под нос и спрыгнул с крыши башни на площадку, к Такешу. Грифон, взволнованный запахом огня и крови и давно не кормленный дурманом, царапал когтями камни. Рейнар распорядился, чтобы вместе с войском ему выслали грифонов доспех – тот самый, в котором он помог Свортеку разнести флот Аллурии. Теперь закованный в металл зверь был похож на крылатую железную машину. Ради этого пришлось пожертвовать вторым седлом, но Рейнар и не собирался никого с собой брать. Все его козыри уже были внизу, у ворот.

Мархедор, опустивший герсу, выбрался из своего укрытия над воротами и вопросительно посмотрел на Рейнара. Тот махнул ему в ответ. На площади перед внутренними воротами возникла за спинами арбалетчиков Дьорда – ей он тоже махнул, после чего взобрался в седло и с силой ударил Такеша по ребрам.

Оглушительный клекот грифона сотряс Козий Град, перекрыв все прочие звуки. Когда Такеш спрыгнул с башни и расправил крылья, в лицо Рейнару ударил горячий ветер. Внизу Хроуст поднял лицо к небу, взгляд его единственного глаза зацепился за грифоньего всадника, и в войске родилось еще большее смятение. «Кажется, они действительно не ожидали, что крепость может быть так хорошо подготовлена к их идиотской вылазке, – подумал Рейнар. – Старый дурак! Ты даже не представляешь себе, насколько хорошо – пусть даже все в королевстве были уверены, что ты сгинул навсегда».

Демоны держались крепко, но время от времени даже их щит давал слабину. Мгла то опадала, то восставала вновь, когда Шарка посылала свирепых чудищ вперед на арбалетчиков. Держать одновременно защиту и атаковать было сложно: едва она сосредоточилась на натиске, как в то же мгновение пробившая тонкую завесу стрела просвистела прямо у ее уха.

Латерфольт выжидал, заняв оборонительную позицию. Он не отступал от Шарки ни на шаг, в то время как его воины безуспешно пытались пробиться сквозь непрекращающийся град стрел. Защитники крепости посылали залпы без передышки. Сиротки падали на землю один за другим.

– Латерф, я пойду вперед! – крикнула Шарка. – Только так я смогу до них добраться!

– Нет! Их там еще больше, это самоубийство!

– Но что еще мы можем?

Латерфольт пригнулся, уворачиваясь от арбалетного болта, и за его спиной раздался хрип. Якуб с торчащей из глаза стрелой, предназначавшейся егермейстеру, упал на землю, в агонии царапая лицо.

– Нет! – заорал Латерфольт и натянул лук с такой ненавистью, что тот едва не лопнул. – Вы ответите мне за это, сукины дети!

– Пойдем вперед! – снова закричала Шарка. – Только так мы сможем их отбросить…

Где же оно – то беспамятство, в котором она без страха и усталости разрывала в клочья целые отряды, шла под стрелы, словно те были летней мошкарой? Где ярость, от которой еще несколько минут назад хотелось рассмеяться во всю глотку? Сейчас она не чувствовала ничего, кроме ужаса при виде мертвого Якуба с обезображенным лицом и множества других убитых, лежащих под ее ногами в лужах мочи и крови. Никакого гнева, только боль и ужас, которые никак им не помогут…

Шарка растопырила в воздухе пальцы и решительно зашагала вперед, проталкивая Свору в коридор к разрушенным воротам. Демоны сбились в одно черное пятно, пестрящее алчными белыми глазами. Град стрел не прекратился, но она чувствовала кожей смятение, которое охватило арбалетчиков при виде надвигающегося монстра.

Она взглянула на Латерфольта: тот и последние пять десятков всадников послушно двинулись следом, продолжая посылать стрелы обратно в арбалетчиков. Пробить этот ряд, прорваться к выходу из проклятого туннеля! До солдат крепости оставалось всего ничего: она уже отчетливо видела, как трясутся в их руках арбалеты…

Резкий рывок – и Шарка позволила демонам сорваться с невидимой цепи. Последние стрелы просвистели над головой, но солдатам Козьего Града было уже не до арбалетов: бесчисленные уродские пасти добрались до их шей. Чувствуя, как черные зубы утопают в крови, Шарка позволила себе выдохнуть и на мгновение опустить дрожащие от напряжения руки. Латерфольт остался с ней, пока остальные Сиротки бросились в атаку следом за демонами и высыпали на залитую солнцем площадь, размахивая саблями. Лошади заржали, послышались тяжелый грохот и крики боли – и поддерживаемая Латерфольтом Шарка выбежала за ними прямо по горе изуродованных тел.