Леонид Поторак - Сатья-Юга, день девятый

К блондинкам у моей дочери было крайне негативно отношение. Она сама была блондинкой и чувствовала во всех других женщинах, кому посчастливилось иметь светлые волосы, конкуренцию. Тем более Андрей был падок на светлых.

И я сказала, что тоже, кажется, разок видела Андрея с какой-то блондинкой, но не придала этому значения. Пришлось выслушать гневную тираду о том, что я обязана была сообщить тут же, что я совсем не думаю, как это важно для Тамары, и может быть, знай она раньше, все сложилось бы по-другому. Через несколько дней Тамара пришла домой в слезах, сказала, что ее воротит от всего на свете, даже от ее ненаглядной стоматологии, и удалилась в свою комнату вести затворнический образ жизни.

— Со своим разругалась, — сочувственно вздохнул Стас. — Поговорить с ней надо… успокоить… Ты бы провела ликбез, Ксан, а то, наверное, думает, что все тлен…

И я пошла проводить ликбез, и мы вместе с Томой всплакнули над женской долей. Несколько раз потом я обмолвилась об Андрее, и допустила серьезную ошибку, отозвавшись о нем плохо. Тома кинулась спорить и выгораживать своего ненаглядного. Больше я себе такой неосторожности не позволяла. Однажды, уже месяца через четыре, осмелилась сказать об Андрее что-то хорошее и получила в ответ презрительное фырканье и заявление о том, что о таких, как Андрей, моя дочь и слышать больше не желает. Валерик ждал своего часа.

А Тома работала ассистенткой в стоматологической клинике, уставала, встречалась на выходных с подругами, портила глаза, читая с телефона, и наотрез отказывалась устраивать личную жизнь. Мне было ее безумно жаль, и иногда, в минуты раздумий, совестно перед ней, что я не могу найти для нее такого счастья, которое нашла сама.

Но наступил 2010-й год, и началась бесконечная эпопея с Валериком.

Я была дурой. Я не учитывала, что Валерик может, в конце концов, принять любовь Тамары, как должное, и начать крутить ей направо и налево. Из грязи в князи. Этого не случилось только потому, что моя Тома сильная и знает, чего хочет. Так что в этом нам с ней повезло, и моя глупость осталась безнаказанной. Но как я намучилась, пытаясь вызвать в Тамаре хоть какой-то интерес к потенциальному мужу…

Валерик был одинок, и Таня спала и видела сплавить его куда-нибудь в надежные руки.

Тамара была одинока, но могла шевельнуть пальцем, и к ней сбежались бы претенденты на руку и сердце. Вот только в качестве мужей она их не рассматривала, а время шло и шло, и список «мужских» контактов на телефоне Тамары все рос и рос.

Пустить пробный шар я попыталась в самом начале года, передав Томе поздравления от Тани и ее Валеры. Тома передала спасибо и забыла. А я гадала, как же следует себя вести. Рассказать обо всех положительных качествах Валерика означало бы вызвать вечное отвращение к нему (уж наивной-то матерью-доброхотом я старалась не быть), а рассказывать о нем плохо тоже вряд ли имело смысл.

Как-то, встретив Таню на улице, я удачно выспросила подробности интересного дела, к которому Валерик имел некоторое отношение. Дома я как бы невзначай пересказала историю Тамаре, и это было первым шагом к успеху.

Потом был провал. Таня пригласила меня в гости, я привела с собой Тамару, и там она познакомилась с Валериком лично. Валерик, к тому времени уже тихо строивший планы на их будущее счастье, во время всего разговора смущался, краснел, пыхтел, и произвел ужасное впечатление даже на меня. Нужно было спасать ситуацию или же отказаться от кандидатуры Валерика навсегда. Я решила дать ему еще один шанс и пригласила Таню с мужем и сыном к нам. Муж извинился и объяснил, что уезжает по делам фирмы (понятно было, что ходить по гостям ему хочется меньше всего), а Таня и Валерик, конечно, согласились. И тогда меня осенило.

Дождавшись традиционного Таниного вопроса «твоя-то красавица замуж не собралась?», я ответила, что собралась, и парень отличный, но вообще об этом пока рано говорить, они еще стесняются об этом открыто объявлять, в общем, пока секрет.

А что мне было терять?

Но я не прогадала.

Валерик понял, что надеяться ему не на что. И перестал смущаться. Я не знаю, как называется эта ерунда, которая заставляет мужчин красоваться перед не доставшейся им женщиной, притворяться гордыми и свободными. Что-то такое похожее на месть. И Валерик пришел легкий, веселый, независимый, похвалил несколько книг, которые он заметил у нас на полках, вставлял в разговор ироничные комментарии и ничего не боялся.