Владимир Нестерцов - Багаж императора. Книга третья. Янтарная табакерка

– Да, а как это воспринимать? Как докладывать шефу?

–А так как есть, – ответил я. – Насколько я слышал, и ваш премьер пытался делать что-то в этом роде.

– Да, были такие сведения, ну ты понимаешь, у него и корни шаманские, и вообще он обладает определенными способностями и интуицией в связи с этим.

– Не знаю, как у вас, а у нас в России это всегда делалось через молебен. Сила русского духа – в единении с Богом. Посмотри, на что пошел Сталин? Он разрешил действовать в стране церквам, выпустил священников из лагерей. Предоставил самолет, на котором православные священники с иконой Тихвинской Божьей Матери облетели Москву и Ленинград. И все это, вместе взятое с героизмом русских людей, привело к тому, что немцы не только не взяли эти города, но и покатились назад в свой фатерланд.

– Да, успехи на Восточном фронте потрясающие. Немцы неуклонно пятятся назад. Еще немного – и русский солдат собьет своей винтовкой тяжелый замок с границ Германии. И куда денутся все эти лаборатории? А что будет с янтарной комнатой?

И Эдвард вопросительно посмотрел на меня.

– Вопрос, конечно, интересный, но у меня нет ответа на него. Будем следить за развитием событий.

–Ну, что ж, тогда я побежал на работу, «обрадую» шефа твоими новостями. Загляни к нам вечером в субботу, посидим, попьем чайку или еще чего-нибудь.

– Хорошо, постараюсь, – ответил я, провожая гостя.

Вскочив в машину, он стремительно рванул с места, оставляя за собой лишь струйку дыма да запах сгоревшего бензина. На улице было сыро, и я побыстрее закрыл входную дверь, чтобы не напустить холодного воздуха, который настойчиво пытался прорваться в дом, несмотря на мое сопротивление ему.

Риторический вопрос, который задал Эдвард в отношении янтарного кабинета, был достаточно проблематичен. И я решил направить свои усилия на выяснение его дальнейшей судьбы, тем более, что после недавнего пожара сохранившиеся панно были разобраны и складированы. Фактически янтарный кабинет прекратил свое существование как ментальная система, ради которой она создавалась. Последний ее выброс в пространство произошел в период пожара. Очевидно, это был такой вопль о помощи, который, как ни парадоксально, отразился на фронтах боевых действий: немцы неуклонно покатились назад, оставляя ранее захваченную территорию. Сказать, что Роде был шокирован, – это будет достаточно мягко. Он был сломан и растоптан происшедшими событиями. Расследование причин пожара не дало ничего. Умышленный поджог не был выявлен. Получалось, что ни с того ни сего комната вдруг сама загорелась. И это янтарь, который плавится при достаточно высокой температуре! А причиной могло быть то, что комната, находясь в уменьшенном объеме, перестраивала свои связи и пыталась восстановить программу. Однако у нее не хватило ресурсов, от перенапряжения произошло «замыкание», и она запылала в местах соединения с новыми элементами, которые не имели необходимой зарядки. Разгневанный Э.Кох вызвал к себе профессора и целых два часа делал ему разнос в своем кабинете. Он был страшно зол, так как об этом случае сразу стало известно в Берлине, и, во-вторых, он лишался так ему необходимых янтарных ванн. Перед Роде была поставлена задача: используя все возможные ресурсы в кратчайшие сроки восстановить янтарный кабинет. Для этого он был освобожден от всех других дел, в том числе и от участия в работе лаборатории №13.

Роде сразу же взялся за дело: прямо в замке оборудовал мастерскую и собрал туда лучших мастеров по янтарю; пересмотрел оставшиеся панели и мозаику янтарной комнаты. Наиболее сохранившиеся части заставил очистить от копоти и сложить отдельно, остальное перебрать и заменить испорченные детали, строго сверяясь с фотографиями. Сам, снова надев на себя резиновые «доспехи», отправился в карьер для выявления необходимых по цвету и размеру кусков янтаря. Отобранные им образцы сушили и отправляли в мастерскую, туда же завезли куски серебра для изготовления оплывшей от огня серебряной основы. И работа закипела: резчики трудились круглосуточно, о результатах реставрации постоянно докладывали Э.Коху, а тот ставил в известность Берлин. Иногда он сам приходил в мастерскую и наблюдал за работой резчиков. Затем брал в руки понравившуюся ему фигуру и любовался ею, поворачивая в разные стороны, восторгаясь чистотой линий и прозрачностью преломляемого сквозь изделие света.

Практически, создавалась новая янтарная комната. Она делалась из совершенно новых янтарных камней, на абсолютно новой серебряной основе. Старые панели, изготовленные так, что каждая из них несла свою нагрузку и программу, переформатировались, тем самым разрывая ранее устоявшиеся и заложенные в них связи. Особенно большая проблема возникла с рецептом клея, на который должен крепиться янтарный элемент. Состав его был утерян, поэтому пришлось экспериментальным путем подбирать соответствующие компоненты, которые, естественно, отличались от старинных. Заложенное в янтарном кабинете «нечто», выжившее при различных обстоятельствах и даже периодически исполнявшее свое предназначение, теперь ломалось, дробилось и уничтожалось, оставляя лишь небольшие сохранившиеся участки, которые были не в состоянии выполнять заданную миссию. Поэтому по ночам, когда мастера уходили на короткий отдых, в мастерской вспыхивали молнии и летали небольшие огненные шары, натыкаясь, как во сне, на отдельные элементы панно. Но новый янтарный камень их не воспринимал и оставался безучастным к попыткам зарядить его своей энергией. Результатом этих безуспешных действий становились оплавленные стекла окон мастерской да грязные потеки на красных кирпичных стенах, за которые в отчаянии прятались энергетические шары. Дошло до того, что резчики отказывались работать по ночам. Тогда им предоставили круглосуточную охрану, чтобы в мастерской постоянно кто-то находился. Однако полностью решить эту проблему не удавалось.