Питер Блэк - Карманная вселенная [litres самиздат]

– Хочу поднять этот бокал за нашего нового лидера, – он улыбнулся, и молвил, – за нашего доблестного мессию!

В едином порыве руки собравшихся сдвинулись к центру, и звон бокалов наполнил помещение. В этот момент далеко за пределами Плутона вспышки гигантских взрывов украсили небо. Их смогли отчетливо наблюдать те жители солнечной системы, кто еще не успел далеко улететь от центральных планет или вовремя убраться на периферию. Многих из наблюдателей это смертоносное событие застало врасплох, для кого-то явилось последним, увиденным в жизни. На станции же «Последний рубеж» оно осталось практически незамеченным. Лишь глаз, вооруженный хорошим радиотелескопом, мог обнаружить далекие всполохи на фоне звезд. Собравшиеся за столом люди узнали о случившемся лишь спустя некоторое время по каналу связи. И когда слова, доносившиеся из интеркома, замолкли, до каждого из присутствующих наконец дошел их смысл. Все гости отчетливо поняли – дороги назад больше нет, родная планета Земля навсегда потеряна!

***

Взрывы прокатились по всем восьми орбитам планет солнечной системы, но обошли стороной то место, где дрейфовала в поле астероидов маленькая рудодобывающая станция. В этих краях не требовалось лечебного огня, чтобы очистить ее от скверны вируса, поэтому находящаяся на ней команда космогеологов могла в относительной безопасности наблюдать светопреставление воистину космических масштабов. Но и им стоило торопиться. За вспышками последовал мощнейший выброс гамма-частиц. Радиоактивный ветер понёс их из эпицентра взрыва во всех направлениях, отравляя на своем пути все живое, что еще смогло уцелеть после буйства раскаленной плазмы. Совсем скоро этот выброс достигнет и их убежища, поэтому геологи, понимая нависшую над ними невидимую угрозу, готовились в спешном порядке покинуть станцию.

Между тем тьма средневековья со всех сторон опускалась на старый мир. Устои прошлого были разрушены, а человечество ждала последняя битва, но не за славу и доблесть, а всего лишь за право продолжить свой род. И тогда Леонард подумал: «Должно же остаться хоть что-то хорошее, хоть какая-то капля надежды среди мертвых колец у одинокой звезды?» – и внезапно вспомнил, что, возможно, где-то здесь, на неизвестном астероиде спала девушка небывалой красоты. Она спала так крепко и беззаботно, что даже события подобных масштабов и значимости не могли нарушить ее дивный сон, и она будет спать еще очень долго в надежде, что когда-нибудь люди вернутся обратно и радостно встретят ее пробуждение, и, проснувшись, она начнет другую историю. Историю нового мира!

– Как ты себя чувствуешь?

Я сидел на кровати и с удивлением смотрел на Леонарда. «Хорошо? Плохо? Не знаю!» – признаться, очнувшись, я понятия не имел, что ему ответить. Несколько секунд назад я вынырнул из очень реалистичного и продолжительного сна. Мне словно удалось окунуться в бездонную реку воспоминаний, наполнивших мое сознание водопадом новых лиц, мест, событий и дат, пролететь сквозь время и пространство, попутно нанизывая на бусы памяти растерянные по углам прошлого факты моей жизни.

«С чем это можно сравнить? – думал я теперь. – Наверно, и правда – с очень реалистичным сном, ощущение реальности которого еще долго не покидает после пробуждения. Но сны в итоге забываются, а вот то, что узнал я сейчас, останется со мной навсегда, и мне уже никогда не стать прежним!»

***

Двумя часами ранее нам с Авророй наконец удалось встретиться с ее отцом. Леонард, а его звали именно так, ответил на послание дочери, сообщив, что с нетерпением ждет нас в лаборатории «Пророка» на Плутоне, и спустя несколько дней мы были уже там.

Сначала все было великолепно. Я стоял в стороне и с восхищением наблюдал, как человек средних лет со спокойными слегка детскими чертами лица, редеющими каштановыми волосами, скатывающимися на высокий лоб кудрявыми прядями, и умными голубыми глазами распахивает свои объятия на встречу взволнованной слегка неуверенной девушки, и та с замиранием сердца, с восхищением граничащим с восторгом бросается к нему, как они обнимаются, смотрят друг на друга и никак не могут налюбоваться, и девушка все говорит, говорит, говорит, а слезы ручьями текут по ее щекам, как отец внимательно слушает, вытирая их большим клетчатым платком и понимающе кивает в такт речи своей дочери. Теперь глаза Авроры светятся радостью, она предупредила его об опасности, она сумела вернуться и исполнить свой долг. Ему же сейчас важнее другое, он с восхищением подмечает, как его дочь повзрослела, какой она стала сильной и самостоятельной.