Питер Блэк - Карманная вселенная [litres самиздат]

«Ты ли это?!» – Арсений подошел к плакату и потрогал потрёпанный пластик. – «Как ты довел до такого состояния свой народ?»

Человека на плакате было почти не узнать. Так сильно он изменился и постарел. Прорицателя давно уже не было в живых, но деяния его продолжали служить народу. Миллионы грешников следовали последнему завету их обожаемого лидера, ежедневно принимая «сивер». Миллионы в едином наркотическом экстазе подобно живым машинам шли на работу, на свадьбу, на похороны, совершая бесконечный цикл смертей и перерождений и не пытаясь переосмыслить целей своего существования. Вечные вопросы были заброшены, критическое мышление и рефлексия, присущие человеку земному, дрейфовали в безбрежных водах подсознания, в изгнании на периферии без надежды, как прежде, занять центральное главенствующее место в процессе человеческого мировосприятия.

Возможно, в этих краях данная жертва была оправдана. Вряд ли без сивера, превозносимого когда-то прорицателем, этот народ достиг бы подобного единения. Чудовищных усилий воли требовалось для существования в этом безжизненном мире песков и металла. Тела местных жителей были слабы и болезненны, а средний возраст не превышал сорока лет. Принимая препарат, люди получали надежду. У них не было стремлений, но была любовь. Прорицатель подарил им слепую любовь, и она также слепо без оглядки и рефлексии заставляла их жить дальше.

***

Продвигаясь вдоль по улице, Арсений наконец услышал множественные голоса людей, доносившиеся из-за очередного поворота. Он направился в ту сторону и вскоре вышел на обширное пространство. Площадь была заполнена людьми, наблюдающими за представлением и жарко обсуждавшими происходящее. Посреди площади на помосте стоял, гордо поднявшись на задние лапы и потрясая мохнатым кулаком, прежний знакомый Арсения, снежный Барс. Рядом с животным было еще несколько таких же, как он, представителей кошачьего вида, обладавших человеческим разумом. Казалось, что Барс серьезно разгневан. За спиной у него яростно изгибался мохнатый пепельно-серый хвост, намекая на то, что разумное животное находится в крайне возбужденном состоянии. Это было понятно и по словам, которые вылетали из его оскаленной пасти. Ирбис выкрикивал:

– Мессия – кот!

И окружающие его животные яростно вторили ему:

– Великий – кот!

Как Арсений узнал позже, кот успел хорошо освоиться в новом мире. Настолько хорошо, что примкнул к движению, сражающихся за отмену монополии гомосапиенсов на веру в Великого. Впрочем, он был не один в своих начинаниях. Целая группа разумных животных боролась за приведение образов Новейшего Завета к межвидовому стандарту. «Почему Великий благоволит только к людям?» – спрашивали они. – «Мы такие же его слуги и требуем равноправия веры.»

Хитрые лидеры движения «Общая вера» постарались непременно воспользоваться наивностью и страстью, которыми обладал Барс, выдвинув его в качестве оратора. Не каждый был способен бросить в лицо людям такое еретическое оскорбление.

– Мессия – кот! – кричал он, и его немногочисленные сторонники несмело вторили ему.

Арсений удалось хорошо изучить ирбиса, пока он жил на станции. Он был словно ребёнок, который развился не по годам. Все новое со страшной силой привлекало Барса. Его представления о внешнем мире были пронизаны идеалистическими картинками передач и сериалов, которые он с жадностью поглощал на борту «Пути прорицателя», поэтому любая авантюра, где он видел проявление высоких чувств и сильных эмоций, захватывала его с головой. Изучив окружающий мир понаслышке, он яростно возжелал познакомиться с ним лично, но, столкнувшись с суровой реальностью, по всей видимости, ощутил постепенный слом своего идеализированного мировоззрения, что выражалось у него, как и у любого разумного создания, достигшего переломного возраста, во внезапных приступах агрессии.

Между тем недовольство среди представителей человеческого вида на площади росло. Послышались гневные выкрики, грозившие новоявленному проповеднику расправой. Арсений увидел, как кто-то из толпы не выдержал и бросил в Барса увесистый камень. Вовремя заметив угрозу, кот проворно увернулся, но гордый ирбис не умел прощать оскорблений. Выругавшись, он подхватил с помоста упавший камень и запустил обратно в обидчика.

Конечно же, камень попал в кого-то другого. Раздались крики и бранные слова, вслед за чем на помост полетело еще больше камней и палок.