Питер Блэк - Карманная вселенная [litres самиздат]

– Почему ты так думаешь? – кокетливо спросила она.

– Ну посуди сама, – начал он. – Нам всего-то осталось починить астроморф, вернуться на твой корабль и отправиться в прошлое!

Он думал, что она улыбнется в ответ, но после этих слов улыбка напрочь улетучилась с лица девушки. Арсений спохватился, что стоило добавить о том, как ему приятна компания Сьюзен, но проблема лежала глубже.

– Что случилось? – спросил он ее

– Я лишилась своего корабля! – досадливо бросила та.

– Но как?

– Приблизилась слишком близко, вот меня и заметили, – она постаралась улыбнуться, но улыбка вышла слишком натянутой.

Все надежды Арсения на спасение, вновь пробудившиеся с появлением Сьюзен, разом померкли.

– Не расстраивайся, я что-нибудь придумаю! – попыталась она ободрить его, но это не помогло.

Арсений долго сидел на одном месте и бесцельно ковырял ботинком песчаную поверхность. Девушка поначалу тоже молчала, но вскоре вновь принялась за работу.

– И все же, как ты меня нашла? – наконец возобновил он диалог.

– Это было несложно! – пояснила та, вытирая вспотевший лоб тыльной стороной ладони. – Я познакомилась с твоей подругой.

Арсений невольно ухмыльнулся, вспомнив Ари.

– И как она тебе?

– Странная, – бросила девушка равнодушно.

– А как ты потом с кораблём совладала? Я имею ввиду древний корабль хранителей, «Предвестник бурь»

– Это было совсем легко, – она вновь приободрилась, – местные же здесь с техникой совсем «на Вы» – никаких систем безопасности. Вот я и взяла его под контроль ненадолго.

– Лихо у тебя получилось! – заметил посланник.

В ответ девушка наградила его очаровательной улыбкой.

Поскольку он ничего не понимал в технике будущего, то продолжал покорно сидеть и рассматривать девушку, подмечая все новые и новые детали. Киборгкостюм, изящно обхвативший фигуру Сьюзен, подчеркивал все ее неровности и упругости, и Арсению почему-то представились округлые пустынные барханы из местной флоры, по которым свободно гулял вольный ветер. Ветер уверенно прохаживался по ним, разглаживая песчаные складки и слегка шершавый песок, пока не набредал на вожделенный оазис. В этом чудном месте распустились диковинные растения, и влага сочилась из-под каждого куста. Арсений так отчетливо представил и барханы, и оазис, и сочащуюся из него влагу, что неожиданно устыдился своих похотливых чувств, воспламенённых красотой своей спутницы:

– Я пойду пока, осмотрюсь, что здесь к чему… – как бы между прочим заявил он, поднимаясь.

– Хорошо, – ответила девушка, делая вид, что увлечена работой, – будь там осторожнее, – бросила она вдогонку, и в ее тоне послышались нотки беспокойства.

***

Арсений впервые оказался внутри стен железного города. Исполосовав планету уродливыми стальными коридорами, его безлюдные грязные улицы протянулись на сотни километров. Строения были невысокими, не более трех-четырех этажей. По своей структуре они были похоже скорее на наспех сваренные и скрученные сараи, так неровно и небрежно были выполнены их углы и стыки. Да и, что говорить, вряд ли этот народ пользовался услугами зодчего. Скорее всего данная профессия умерла вместе с культурной надстройкой прежней цивилизации, оставив здешних обитателей самостоятельно ковыряться в грязном песке невежества.

Изредка по пути Арсению попадались представители местного населения, грязные и обмотанные странными лохмотьями. Как правило, они старались быстро перебежать дорогу, не обращая внимания на посланника, после чего исчезали в соседней подворотне. Когда на улице вновь не оставалось ни одной живой души, Арсению начинало казаться, что это город- призрак, заброшенный и покинутый древней цивилизацией варваров. Лишь многочисленные изображения лидера здешней цивилизации, висевшие на каждом углу, потрепанные ветром и понемногу разъедаемые ядовитой атмосферой планеты, напоминали о присутствии человека в этих суровых краях. Большая белая борода, пронзительный взгляд восточного разреза голубых холодных глаз, сверлящий прохожего из-под густых косматых бровей – даже с портрета он как бы видел насквозь взиравшего на него, на ходу читал историю падшей души и красным скрипучим маркером своего железного взгляда обводил по ходу чтения греховные главы и абзацы его жизни, которых он, уж поверьте, мог найти предостаточно. И.... этот взгляд… Арсений отличил бы его из тысячи. Когда он познакомился с этим человеком впервые, его глаза еще не были сокрыты амбразурами морщин и седых косматых бровей, но вот взгляд был таким же холодным и пронизывающим.