Юрий Гнатченко - Лютобор, собиратель рун [litres самиздат]

– Да и самая фантастическая. – вздохнул следователь разжимая кулак – Мне конечно импонирует версия с сувениром, так как возможно аналогично маньяк поступал на предыдущих местах преступлений. Что мы с большой долей вероятности не узнаем, слишком сложно составить точную опись вещей у покойных. Но тут нестыковка другого рода. Пускай, что-то мы упустили в последних трех случаях, но в Серебряном Бору любую пропажу бы заметили. Слишком весомым человеком был атташе, да и вещи в посольском коттедже однозначно подлежали описи, а значит уже бы кто-нибудь поинтересовался пропажей.

– И все таки, что с последней версией? – не унимался Сэм.

– А что если используя свое оружие, то которое генерирует ЭМИ, убийца что-то получает взамен от своих жертв. Ведь воздействие этим излучением на жертву в результате указывает на пентаграмму. А мне не дают покоя Руны. Они ведь тоже являются своего рода остаточным отпечатком некоего воздействия которое так же испускает эти ваши ЭМИ. А что если это разные вещи, пусть и привязанные к излучению? Что если после воздействия орудием убийства, маньяк получает от своих жертв что-то не эфемерное, а реальное? То что можно потрогать и пощупать. И в погоне за количеством в этот раз, он сильно устав, допустил ошибку и не смог поймать это что-то. Оно и упало на пол и оставила след.

– Мда. Это как-то антинаучно. Слишком много «что-то» и «как-то». Согласен, эта версия самая безумная из всех. – согласился с ним Григорьев и усмехнувшись, покачал головой возвращаясь к своей непосредственной работе. Ему предстояло еще пару часов собирать пробы и снимать отпечатки.

Тем временем старший следователь бросил взгляд на висевшие в комнате настенные часы, которые показали четверть седьмого.

– Да ещкин кот! – поморщился Николай. Ему еще предстояло каким-то чудом добраться до указанного академиком адреса, а это, на минуточку, была практически противоположная сторона Москвы. Пришлось ему спешно попрощаться с Сэмом, попросив по окончании работы скинуть свой отчет ему на электронную почту. Практически спустившись на первый этаж, старший следователь наткнулся на слоняющихся криминалистов и скривившись словно от зубной боли быстро вернуться обратно в спальную комнату покойной четы Овечкиных, где Самуилу Александровичу были выданы полномочия, инструкции и просьба проследить за районным поголовьем доблестно сражающейся с ленью и дурью местными специалистами.

Покинув дом, он не найдя подполковника спустился на лифте в подземный туннель. Тут и был обнаружен искомый Иван Игоревич, который с огромным удовольствием согласился составить компанию старшему следователю и подвести его до оставленной у отделения машины.

Спустя час сумасшедшей гонки на перегонки со временем по запруженным в час-пик дорогам Москвы, Николай наконец вырвался из пробок. Под затихающий в ушах визг сирены и очередную порцию проклятий от автовладельцев, служебный автомобиль генеральной прокуратуры пробился через пробку на Ломоносовском проспекте и съехав на «дублер», юркнул практически в первый арочный проезд.

– А академик то, молодец. – хмыкнул водитель, останавливая машину напротив парадного крыльца первого подъезда – От таких хором и я бы не отказался.

Дом, расположенный на Ломоносовском проспекте, действительно походил на монументальное строительство. Добротный, кирпичный с крупными и большими окнами он не зря находился в так называемом академическом квадрате. И если уж действительно копнуть в прошлое, то как минимум парочка именитых ученых точно проживало в нем.

Пройдя под пристальным взглядом вахтерши «фэйс-контроль» и поднявшись на пятый этаж, Николай остановился напротив внушительной двери. Последняя даже на вид была сделана из хорошего дубового полотна, отдавала легкими благородными оттенками, а когда старший следователь постучал в имеющийся на ней старомодный молоточек, отозвалась глухим звоном.

Замки щелкнули и дверь неторопливо открылась явив взору своего хозяина.

– Я так понимаю вы Николай? Проходите. – густой грудной бас эхом разнесся по лестничной площадке, а благородного вида крепкий шестидесятилетний мужчина приглашающим жестом, предложил следовать за ним в глубь квартиры.

– Тут можете снять верхнюю одежду и переобуться в тапочки. – не просто предложив, а еще и проконтролировал сказанное Арсений Вячеславович Щукин, один из маститых метров советской и современной Российской исторической школы.