Александр Константинов (Олег Айрашин) - Рай для грешников [litres самиздат]

– Согласен, да. Но что же делать? Держать и не пущать? Эликсир под замок?

– Выделять, но не всем.

– Так. И кто же будет главным делильщиком?

Аркадий взглянул сердито.

– Не дай бог, ваш новый… гм… департамент. Ваша организация нужна и полезна, но бессмертие… Здесь келейная делёжка недопустима. Раз эликсир оказался на российской территории, нам и следует разбираться.

– Нам? В смысле – народу? Референдум?

– Ну уж нет, пора отойти от шаблонов. Эпоха демократии катится на закат.

– А разве она была, Аркадий?

– Вы понимаете с полуслова. Должна появиться своя сверхцивилизация, бессмертные мудрецы. Мир уже не будет прежним.

– Меритократия? Но ведь как раз…

– Нет, нет, тайны мадридского двора здесь навредят. Нужна прозрачность и ясные правила. И я продумал детальный план.

– План?

– Да, и мы вместе могли бы… Понимаете, Александр Павлович, ваша сила не здесь, – он ткнул пальцем в куртку, точно над спрятанным пистолетом. – Вы – писатель.

– По-вашему, это способно решить?.. – я кивнул на стену, за которой неистовствовала толпа. – Вы переоцениваете мои возможности.

– Решить? Вряд ли. Но предотвратить, если действовать превентивно, с упреждением – да, – он усмехнулся и снова поднял голову. – В Коране сказано: в судный день чернила перевесят порох.

– Аркадий, вы всё наверх поглядываете. Снайперов опасаетесь?

– Нет, другого. И да, всё-таки они решились. Воо-он, смотрите.

Я проследил за его взглядом. Высоко-высоко в небе появилась чёрная точка. Она росла в размерах и уже напоминала крест. Он снижался неестественно быстро, словно киношный корабль космических пришельцев, падая плашмя и слегка вращаясь.

Чугунный вой нарастал и уже заполнил весь мир, больно вдавило барабанные перепонки, сердце зашлось.

Парнишка присел на корточки, прижав ладони к ушам.

Размах «Креста» усилился до размеров необъятных. Титанический птеродактиль, замерев на секунду, провалился в междурядье зданий. Затрещали верхушки деревьев, исчезло небо, лишь тусклый металл над головой. Какие же мы букашки…

Внезапно рёв стих, как и людской гомон. Давящая тишина оказалась страшней любого грохота. Или я оглох? А, нет.

– Явление «Креста» народу, – сказал Аркадий. – Простите за каламбур.

– Что это? – мой голос будто взорвал липкую тишину, послышались вопли, раздался женский визг.

– Агония. «Крест» – секретный полицейский резерв. А круче в столице ничего, ведь все преступники изолированы в Би Зед. Идиоты.

От нижней плоскости «Креста» к земле потянулись тонкие щупальца.

– А мы? Что будет с нами, Аркадий?

– Народное гуляние накрылось медным тазом.

Щупальца извиваются по-змеиному, словно выискивая кого-то. Паренёк поплёлся в сторону калитки. Аркадий вскочил и, оттолкнув мальчишку, прильнул к щели. Я тоже подошёл.

О господи… Живые плети обвивают людей – и жертвы возносятся к стальному днищу, исчезая в открытых люках.

Аркадий повернулся ко мне.

– Не бойтесь, там не пьют кровь человеческую.

– Понимаю, вампиры ждут в Большой Зоне. А нам-то что делать?

– Это «Крест», здесь каждый за себя. Можно выйти за ворота, попробовать затеряться в толпе. Только не вздумайте никому помогать, даже не прикасайтесь. Спасти не спасёте, а сами пропадёте

Аркадий снова приник к щели.

– А, чёрт, – он бросился к пацану.

– Скорей, скорее снимай эту хрень, – журналист вцепился в значок.

– Иди на хер, дядя. Я за демократию. А твой «Крест» – страшилка для лохов, я в интернете видал. Голография, видимость одна.

– Слушай сюда, гаврош хренов. Там программа, вот на этот грёбаный цветочек настроена, понимаешь?

Тугой жгут захлестнул мальчишку – он вскрикнул. Тело оторвалось от земли, Аркадий вцепился, пытаясь удержать – но нет! Щупальцы тут же спеленали грудь и живот журналиста; застонав, он умоляюще взглянул мне в глаза. Ухватить его, оторвать? А если и меня?

Не успел. Спаренный трофей взвился единым махом – и пропал в круглой пасти.

Добычливый птеродактиль утянул пустые плети внутрь, огласил округу смертным рёвом и взмыл в небеса, стремительно съёживаясь до креста – крестика – точки.

Я остался в одиночестве. А за забором орут во все глотки:

– Мы вернём наших братьев!

– Мы победим!

Бог ты мой, ведь можно было отстрелить щупальце. Почему, почему я не сообразил раньше?

Это в математике дважды два четыре. А в жизни последствия предсказуемы не всегда. «Крест» не устрашил, а сплотил участников митинга.