Александр Константинов (Олег Айрашин) - Рай для грешников [litres самиздат]

– Алёнушка, принеси-ка нам кипяточка, – вкрадчиво произнёс Уругвай.

– Чай или кофе? – голос тих и нежен.

– Я сказал – кипятка, да покруче. Кое-кто любит погорячее.

Глаза её застыли.

– Алёна, быстрей!

Дверь с треском распахнулась – на пороге Ратников. Он походя ткнул янычару пальцем в гортань, матёрый опричник, схватившись за горло, с хрипом рухнул на пол.

Белый выхватил пистолет, рука поднимается, но медленно, слишком медленно; Уругвай же мечется как бешеный, рвёт на себя Алёну; из-под девичьего плеча – гром и пламя. И во лбу Ратникова – дырка, белокурая голова дёргается, затылком в стену – хрясь! – разлетаются розовые брызги, тело стекает наземь.

Алёна c побелевшим лицом валится на пол.

– Сюда, сюда, гляди, Доцент, – зрачок пистолета уставился мне в лицо.

– Отвечай, быстро! Вы кто, все из Конторы? – усевшись, он перегнулся через стол. – Сколько вас? Генерала я завалил, он шёл первым номером. Ты, потом кучерявый. Кто ещё? Ты что, язык проглотил?

– Го… голос пропал, – просипел я.

– Ответ неверный. Ничего, я тебя по всей форме допрошу, с протоколом, – он подтолкнул бумагу.

А я достал авторучку.

Гремело жутко, хоть я и прижимал к ушам ладони. А что с Уругваем? Лежит у стола, лицом вниз.

Выхватив «Беретту» из ещё тёплой ладони Белого, приставил к вражескому затылку. Нажал на спуск, нет, лишь собирался нажать – палец вдруг онемел. Да это вражина, ведь он Белого убил, – перехватив ствол в левую руку, жму на спуск – но палец опять не слушается… Уругвай мотнул головой – пистолет вылетел из моей руки.

Прыжок – Уругвай на ногах. Шаг, другой. Прёт на меня, уставившись невидящим взглядом – едва успеваю отскочить. Многорукий Шива молотит воздух вслепую, набирая обороты, по спирали обходит свою обитель, всё быстрее, почти бежит.

Алёна, Алёна?.. Ныряю под бешеные лопасти, хватаю беззащитное тело, оттаскиваю под стол. А вот и пистолет!

Поднялся, навскидку в плечо ему – бах! Уругвай взревел от боли, правая рука повисла плетью, но он ломит вперёд. Ещё выстрел – и левая рука его бессильно болтается. Но раненый как под наркозом. Он работает ногами вслепую, попавшийся на пути стул разлетается в щепки.

Целю Уругваю в колено, другое – ноги его подламываются.

Слева зарябило красно-чёрным, пол обрушился на меня, я пробил головой доски и улетел в космическую бездну.

– Тук-тук, тук-тук, – острые стрелки часов пронзают череп изнутри.

Осторожно открыл глаза: лежу на полу. Вокруг дым, воняет порохом. В дверном проёме знакомая фигура. Вараксин. Я приподнялся, доковылял до уцелевшего стула.

В комнате столпилось шесть-семь незнакомцев, все в чёрном.

В руках у Вараксина пистолеты. Крепко сбитый, черноволосый, с основательными залысинами, ноги широко расставлены. Во всём облике – мощь неведомой для смертных силы, что стоит за ним. Первый сектор, элита Академии. Защитник земной цивилизации.

– Уважаемые! Мною ликвидированы преступные элементы, посягавшие на жизнь инспекторов Материка. Кто-то хочет обжаловать приговор? – он обвёл их острым взглядом. – А то у меня как раз патроны остались. Ну вот, полный консенсус. Тогда все свободны. На выход по одному, – он отступил в сторону.

Я осмотрелся по сторонам. Белый свернулся возле стены. Вот Алёна. У двери покоится янычар. А Уругвай где же? Вон, по другую сторону стола, вокруг тела расползается липкая вишнёвая лужа.

– Ну ты и мясник, Александр Павлович, – Вараксин перехватил мой взгляд. – Знаешь, как он благодарил за пулю в лоб? Спасибо, мол, братан, век не забуду. Видишь – ничего сложного. Вставай, некогда рассиживаться.

Я с трудом поднялся.

– Отнеси-ка Алёну,—Вараксин замолк на секунду, – в кабинет Джокера, там уже свободно. И приведи себя в порядок.

Взял невесомое тельце на руки. Бедная девочка, обмочилась от страха… О, блин, и не только она… Накаркал Джокер.

* * *

На Материк возвращались вдвоём; до Томска ехали спецпоездом.

– Игорь Маркович, а что с Джокером?

– Пока оставим как есть. Формально к нему нет претензий.

– Как это – нет? А его план? А эликсир? – я коснулся металлического кейса, прикованного стальной цепочкой к руке Вараксина. – Наверняка преступный заговор.

– Бумага не читается. И разве там есть подпись Джокера? Мы ведь пока не знаем, что они затеяли. Затевали.

– А если неформально, по справедливости? Оформить гаврика по первой категории, а?

– Острая акция приведёт к большой резне. Нам не нужна активная Зона. – Вараксин посмотрел на меня долгим взглядом. – Что с тобой, Александр Павлович? А, понимаю, эликсир был твоим главным стимулом.