Леонид Резников - Зай по имени Шерлок [litres самиздат]

– Отойдемте в сторонку, дорогой Уотерсон, – потянул меня за крыло белка-Шерлок.

– Но позвольте, что за маскарад?

– Тиш-ше, прошу вас!

Мы выбрались из толпы.

– И, черт побери, как вам удалось спастись? Я думал, вы погибли. Постойте, – спохватился я, – нужно же всем сообщить, что вы живы!

– Не сейчас, – удержал меня Шерлок Зай. – Главное – схватить разбойника.

– Но Листрейд арестован…

– Да, я в курсе, – сыщик огляделся по сторонам.

– Кого вы ищете?

– Барона и его дворецкого.

– Бесполезно. Все равно никто не поверит, что виноват дворецкий. Улики…

– Вы же ничего не знаете, Уотерсон! Но сейчас нет времени. Вон они! – указал Шерлок Зай вправо, туда, где над толпой возвышался старый барон, и направился к нему быстрой походкой.

– Куда же вы, постойте! – окликнул я друга и заторопился следом.

Шерлок Зай, распихивая зевак локтями, быстро приближался к барону. Рядом с ним находился Пердье, хмуро озирающий толпу. Взгляд его, казалось, бесцельно блуждал по мордам зевак, и тут дворецкий заметил белку, пробиравшуюся сквозь толпу в его направлении. Глаза Пердье медленно расширились, и он изобразил колебания – возможно, не до конца был уверен.

Я нагнал сыщика, когда тот вывалился из толпы и со всех ног бросился к Пердье. Сомнения дворецкого в один миг переросли в панику, он вдруг сорвался с места и врезался в толпу полицейских, стоявших позади него. Но сбежать ему не удалось.

– Осторожней, вы! – оттолкнул его бравый служака-овчарка, которому Пердье случайно отдавил лапу. Но дворецкий рванулся вновь, правее, однако и тут его постигла неудача.

– Куда вы ломитесь, черт вас побери! – воскликнул другой полицейский – волк.

– Мне нужно пройти, срочно, – взмолился дворецкий, но было уже поздно.

Шерлок Зай одолел последние пару метров в прыжке, отбросил книгу и повис на Пердье. Тот вскрикнул, и они покатились под ноги барону. Толпа притихла.

– Что здесь происходит? – рассердился Гросер Люве. – Да разнимите же их, наконец! – обернулся он.

Шестеро полицейских бросились разнимать дерущихся, и тут подоспел я, но меня оттеснил инспектор Штизель.

– Немедленно прекратить! – гаркнул он, и Пердье как-то сразу обмяк и медленно поднялся. Его держали за плечи двое полицейских, а морда у скунса была хмурее самого ненастного дня. – Что за балаган вы здесь устроили? Кто вы такой? – обернулся он к рвавшемуся в бой сыщику, которого едва сдерживали сразу четверо служителей правопорядка.

– Я Шерлок Зай! – выкрикнул белка и двумя рывками сбросил с плеч лапы, удерживающие его.

– Кто-кто? – поскреб затылок Штизель.

– Шерлок Зай. Вы туги на ухо, инспектор? – Сыщик сдернул резинки и распрямил уши.

– Господь всемогущий! Позвольте, но что у вас за вид?

– Неважно! – отмахнулся сыщик. – Арестуйте этого зверя, – указал он когтем на притихшего дворецкого.

– В чем вы его обвиняете?

– Две попытки убийства, похищение зверя, воровство, шантаж и подлог!

– Вы уверены? – засомневался медведь. – Все-таки дворецкий херр барона.

– Вот настоящий дворецкий! – ткнул когтем за спину Шерлок Зай. Толпа расступилась, и нашим глазам предстал еще один скунс Пердье, сильно смущенный устремленными на него бесчисленными взглядами. – А это, – коготь сыщика уперся в грудь лже-Пердье, – известный вор Мортиферо Проционе!

– А! – завопил тот и рванулся назад.

Полицейские, не ожидавшие ничего подобного от дворецкого, не успели среагировать, и крашеный енот, прошмыгнув на четвереньках меж их ног, рванул прочь.

Первым среагировал Шерлок Зай. Подхватив тяжелую книгу, валявшуюся у его ног, он размахнулся и запустил ей вслед пытающемуся скрыться преступнику. Книга, описав длинную параболу, угодила точно по голове Проционе. Енот коротко вскрикнул, лапы его запнулись, и он распластался на земле. И тут подоспели полицейские.

– А вы, дорогой Уотерсон, еще спрашивали, зачем нужны в поездке книги, – весело подмигнул мне Шерлок Зай. – Кстати, не поверите, какая глупость эта теория Ломброзо о типичной внешности преступника. Но какова польза от его трудов!

Даже не имея ни малейшего преставления о теории Ломброзо, я, разумеется, не мог не согласиться с другом…

– Господи, какой же он болван! – сказал Листрейд, выходя из туалетной комнаты. Его освободили сразу, на площади, и даже вернули поясной карман с любимым платком.

– Вы про кого? – спросил я, помогая фрау Хунсон накрыть стол к обеду.

– Про Штизеля – кого же еще! – воскликнул инспектор, усаживаясь за стол.