Клэр Твин - Вампиры в Салли Хилл [litres самиздат]

Николас просверливает дыру во мне своим проницательным взглядом. Ничего не видя перед собой, я пошатнулась. Не понимаю! Ридл, видя моё состояние, подходит ко мне и помогает устоять на ногах, хоть это и очень сложно.

– Почему моя сила не действует? – задерживаю дыхание, одновременно мечтая, чтобы сердце раз и навсегда заткнулось.

То ли кровь в голове шумит, то ли со мной какие-то проблемы, но слова вампирши доходят до моих ушей с трудом:

– Думаешь, ты одна ведьма на всём белом свете? – она спросила так, что ответ был понятен. Конечно, нет. Тёмные или светлые – без разницы – главное, они везде. Собирая крупицы правды, я, шевеля мозгами, потихоньку сообразила, что к чему. Так вот как ей удалось подчинить себе столько вампиров… Резко поднимаю на Амелию Элизабет свой убийственный взгляд, полный огня и искр.

– Ты под заклинанием!

– Догадалась таки! – издевается вампирша, ухмыляясь. – Думаешь, я стану рисковать? Нет уж. Во второй раз я не просчитаюсь. Тёмная магия защищает меня от светлой…

Мой взгляд случайно падает на чёрный пакет в руке, и в голове созревает план. Наверное, глупый, но глупость порой приносит пользу. Храбро откинув голову назад, я выгибаю одну бровь. Рука Генри крепко вцепляется в мою локоть, но я игнорирую этот жест.

– Что же ты такая эгоистичная, Амелия? Себя подстраховала, а о других не подумала? – взгляд основательницы устремляется на Николаса, который стал совсем серьёзным.

Ага, значит и он не под чарами. Да уж, эта старая стерва точно ни о ком не думает, кроме себя. Подозреваю, что давняя пылкая любовь давно исчезла, и Николас теперь просто её шестерка.

– С чего ты взяла? – фыркнула она, будто я несу нелепицу.

Ридл предостерегающе оглядывает мой профиль, но ничего не говорит. Догадался, на что я намекаю. Мимо парка проехали две полицейские машины, к которым мёртвой хваткой прицепились демоны ночи.

– Я тут недавно с Фениксом виделась… – глаза Амелии наливаются кровью, она заметно побледнела.

Олсон нахмурился пуще грозовой тучи и встал в стойку «нападение». Попались на крючок. Что ж, сейчас им будет совсем худо.

– Где мой сын? – выпустила злой оскал Крамер, и я замечаю, как её грудь вздымается.

– Вместо того, чтобы козни строить, тебе стоило заняться его воспитанием. Он был мерзким типом, – вдохновившись ступором женщины, я немедленно вынимаю из чёрного пакета голову Феникса с дырой в виске.

Увидев часть своего любимого сыночка, веки вампирши раскрываются до предела, а сама она скрючивается и издаёт громкий всхлип скорби. Не зная, куда себя деть, Амелия хватается за своё сердце, затем за голову и начинает громко кричать, что есть мочи. Ужасный вопль заставлял окна трескаться, а барабанные перепонки в ушах мгновенно лопаться. Генри, поморщил нос и заткнул слуховые каналы, желая поскорее покончить со всем этим дерьмом. Николас просто онемел от шока и стал восковой фигурой. Всё моё тело неимоверно дрожит, ноги превращаются в ватные, но я продолжаю уверенно стоять, держа в одной руке серую голову Феникса, кровь которого всё ещё капает на землю. Боже, этот крик просто невыносимый! В нём смешались все чувства: скорбь, боль, раскаяние, злость, ненависть и ещё вихрь эмоций. Он подобно мощной волне сбивает тебя с ног.

– Неееееет! Мой сыночек! – падает на колени Амелия Элизабет, не убирая взгляд с лица её отпрыска.

Воспользовавшись недееспособностью бессмертной, я набираюсь храбрости и нагло бросаю голову ей прямо к коленям. Она судорожно набирает воздух и продолжает рыдать, длинными пальцами прикасаясь к липким от крови локонам брюнета. Жалко ли мне её? Нет, нисколько. Они все это заслужили.

– Вы забрали у меня бабушку, а я забираю вас всех, – бесстрашно заявила я, скрестив руки на груди.

– Ты заплатишь мне за это! – проливая горькие слёзы, поднимает на меня безумный взгляд вампирша.

Ледяные нотки в голосе основательницы заставляют пройтись по моему телу мурашки, однако я делаю вид, словно её угроза для меня – сущий пустяк. Моя политика: вести себя нагло, потому что больше мне терять нечего. Ладно, ложь. Мне ещё много есть, что терять.

– Нет. Это ты получаешь за всё сполна. Вот цена твоей дикой жажды власти, она перед тобой, – указываю рукой на голову, и женщина снова всхлипывает, – теперь ты осталась без самого главного – смысла своего существования.

Мои слова подстёгивают основательницу, потому что я попадаю прямо в больное место, она понемногу начинает закипать от ненависти и боли. Мы с Генри видим, как меняется её лицо: оно покрывается трещинами и кровью, брови хмурятся, челюсть выходит вперёд, после чего показываются огромные клыки, желающие вцепиться в чью-нибудь шею. Я освобождаюсь от руки Ридла и медленно отхожу в сторону, чтобы, когда началась драка, блондин не попал под «ливень смерти».