Ричард Ламберт - Дорога волка [litres]

– Я должен быть не здесь, – я нарушил невероятно долгую тишину.

Снова длительное молчание.

– А где ты должен быть?

– В горах.

– Зачем?

– Люди пытаются убить волка.

– И что это заставляет тебя чувствовать?

Я вздохнул, как будто Иэн был маленьким ребёнком, который в миллионный раз сделал что-то очень тупое. Иэн решил побить олимпийский рекорд по игре в молчанку.

Мировой рекорд.

– О чём ты хочешь поговорить? – спросил он наконец.

Я осмотрел комнату: пустые книжные полки, ковролиновая плитка, отодвинутое кресло, на котором бабушка сидела, когда мы пришли сюда впервые. Отопление было выключено и радиатор не бурчал животом на всю комнату.

Иэн сидел, слегка расставив ноги. На нём были серые холщовые штаны, ярко-синяя рубашка дровосека со слишком длинными и слишком узкими манжетами. Золотое обручальное кольцо. И эти кроссовки. Жаль, Иэну нельзя говорить о своей жизни.

– Иэн, – сказал я, – Не поймите меня неправильно, но эти кроссовки вам не идут.

Сказав это, я встал. Глаза Иэна расширились от удивления. Впервые за всё то время, которое я его знал. Но это не принесло мне удовлетворения. Иэн явно думал, что бы ответить, но не мог сообразить. Я даже проникся к нему какой-то симпатией.

– Удачи со всяким, Иэн.

– Подожди, может, тебе стоит…

– Спасибо, что пытался помочь мне, – я протянул руку.

Молчание. Иэн встал и пожал мою руку.

– Слушай, – сказал он, – я буду здесь на следующей неделе. В то же время. Ладно?

Я сочувственно улыбнулся и ушёл.

Середина дня. Жаворонки разлетаются из-под моих ног. Высоко вверху, неразличимые, они поют свои песни. Лохматые овцы, которых пас какой-то неосторожный фермер, смотрели на меня так, будто никогда не видели человека. Длинное худое животное, хорёк или горностай, встало на задние лапы, осмотрелось, снова припало к земле и скрылось в дыре каменной стены.

Далеко внизу на краю леса стоял белый грузовик.

Если полицейские знали, что делают, то наверняка они сидели где-то в засаде.

За несколько часов я по тропинкам поднялся на гору. Дул ветер. Русла, которые пробили горные потоки, были похожи на морщины на лицах гор. Торчащие гранитные скалы были похожи на кости.

Послышался сердитый звук двигателя. Красный квадроцикл приближался со стороны долины. Ездок на нём трясся, как кукла.

Ему потребовалось какое-то время, чтобы доехать до меня.

На его спине висел длинный чёрный чехол. Я знал, что в нём.

Шеридан Бенедикт остановил свой квадроцикл и слез с него.

– Я вроде говорил тебе держаться подальше от гор, – сказал он, но без своей вечной злобы.

Он устало рассматривал меня.

– Твоя бабушка только что вышла из больницы. Ты об этом пожалеешь. Если что-то с ней сейчас случится, ты будешь об этом жалеть всю жизнь, – голос Шеридана был гораздо спокойнее и мягче, чем обычно.

Я открыл рот, чтобы ответить, сам не знаю что. Шеридан Бенедикт повернулся ко мне спиной и сел на квадроцикл. Мотор взревел, квадроцикл понёсся дальше, подпрыгивая на ухабах.

– Чёрт возьми, не смейте его убивать! – крикнул я вслед.

Я ещё долго наблюдал, как квадроцикл карабкается по заросшим травой склонам, цепляясь за землю как паук за стену. Я пошёл в том же направлении, в котором уехал Шеридан Бенедикт, хотя уже и потерял его из виду.

Было уже около пяти часов дня. Я шёл весь день, но так ничего и никого не нашёл. Солнце уже опускалось, за дальними горами блестело море. Ветряные генераторы на берегу крутились. На других склонах я видел гуляющих людей, которые стремились спуститься до наступления ночи. Но я должен был идти дальше.

Выстрел.

Я остановился и прислушался.

Ничего. Ни обрывков разговоров гуляющих, ни чириканья жаворонков. Только ветер.

Я шёл быстрым шагом, осматривая склоны.

Снова выстрел.

Я побежал.

Я не слышал ветра, только своё тяжёлое дыхание, стук пульса. Где-то, может, в одном из ущелий ближе к вершине, мог лежать раненый, умирающий волк. Мёртвый.

Оранжевый свет расползался по небу с запада. Моя длинная бледная тень лежала на траве.

Я стоял там, где горы спускаются к пологим холмам, идущим до самого Кендала. Внезапно впереди взлетел, мигая красными и зелёными огнями, вертолёт. По земле скользнул прожектор. Я неуверенно пошёл к его лучу.

Свет прожектора как гигантский палец метался по склону где-то в полумиле от меня. Потом вертолёт скрылся за горой и перестал жужжать. Я вышел на дорогу и остановился, чтобы отдышаться и сориентироваться. Моё сердце билось, как птица в клетке. Становилось всё темнее. Через десять минут я уже не смогу найти дорогу.