Саймон Грин: Как ты себя чувствуешь?

– Кто? – спросил я и мой голос прозвучал холоднее обычного, даже для меня. – Кто нанял их убить меня?

– Человек по имени Краусс, – ответил Уокер. – Очень хваставший наёмными мускулами в тот день. Вы найдёте его в Литературном Аукционном Доме прямо сейчас. Если поторопитесь.

– Зачем? – спросил я. – Зачем кому-то желать моей смерти? Тогда я был никем.

– Если поспешите, сможете спросить его, – ответил Уокер.

– Зачем вы рассказали мне это? – спросил я его с искренним интересом.

Он снова подарил мне свою краткую, ни о чём не говорящую улыбку. – Вы будете мне должны.

Он приподнял свой котелок, повернулся и посмотрел на клубящуюся массу сражающихся тел перед ним, блокирующую ему путь к выходу. Сейчас они были настолько заняты, слишком поглощены избиением врагов, чтобы обращать внимание на Уокера. Поэтому он возвысил свой Голос и сказал: «Остановитесь. Прямо сейчас». И они сделали это. Власти дали Уокеру Голос, который нельзя игнорировать. Рассказывают, что он когда-то заставил труп сесть на столе, чтобы ответить на его вопросы. Все стояли на месте, пока Уокер не спеша прошёл мимо них и удалился. А потом все оглянулись вокруг и попытались вспомнить, с кем же они сражались.

Я сидел у стойки, размышляя над природой моего мёртвого существования и моим прошлым. Я был мёртвым гораздо дольше, чем живым и было всё труднее вспоминать, на что это похоже. Иметь будущее и цель, вместо того, чтобы просто машинально убивать время. Неужели действительно прошло больше тридцати лет с тех пор, как кто-нибудь произносил или хотя бы знал моё настоящее имя? Тридцать лет быть Мёртвым Мальчиком? Я никогда не пытался связаться с моей семьёй или друзьями. Это было бы несправедливо по отношению к ним. Все они считали меня мёртвым и упокоившимся, и они были правы лишь наполовину.

Я пришёл в Тёмную Сторону, разыскивая нечто другое и я нашёл это, о да.

Мне трудно что-то почувствовать, будучи мёртвым... Но с правильной смесью этих чудесных таблеток и зелий я мог подняться до этого, особенно с помощью замечательной старой жрицы Обеа, Матери Макабр, ведьмы вуду... мои мёртвые чувства можно было одурачить переживанием всех приятных мгновений жизни. Я мог наслаждаться самой приправленной пищей и смаковать лучшие вина, штыриться самыми сильными и погаными наркотиками и никогда не иметь никаких последствий.

У меня даже есть подружка.

Я всё ещё испытываю эмоции. Иногда. Когда мне представляется случай их испытать, они заставляют меня почувствовать себя более живым. Добрые или злые, без разницы. Я наслаждаюсь ими всеми, когда могу. И возмездие за старые обиды всё ещё возглавляет список вещей, которые заставляют меня чувствовать себя более живым.

В баре играла музыка, снова различимая, когда звуки сражения утихли, но для меня это был только шум. Я не могу больше ценить музыку и не различаю её. Я гадал, что ещё я утратил и даже не заметил. Я не бреюсь, и не стригу ногти и волосы. Я слышал, что они продолжают расти после того, как вы умерли, но это оказалось не так. Я ношу цветастую одежду, как компенсацию за мой мёртвый вид и действую грубо, потому что утратил свою утончённость. Я двигаюсь, хотя часто удивляюсь, зачем.

Я покинул бар, равнодушно и без заминки пройдя через всё ещё раздражённую толпу. Все уступали мне дорогу, а многие делали крестное знамение и другие знаки, чтобы отогнать зло. Я пытаюсь быть хорошей компанией, но мои навыки общения не такие, как были раньше. Я вышел на улицу и там меня ждал полностью мой собственный, ярко сверкающий, исключительно футуристический автомобиль. Длинная лоснящаяся серебряно-стальная пуля, парящая над землёй на мощных энергетических полях, потому что она было слишком возвышенна, чтобы возиться со старомодными вещами, вроде колёс или гравитации.

Дверца открылась и я сел. Я сообщил наш пункт назначения и машина плавно заурчала, удаляясь от обочины. Я устроился на своём месте. Я знал, что не стоит трогать руль. Моя машина всегда знает, куда ехать. Я открыл бардачок и с надеждой стал в нём копаться. И, конечно же, нашлась одна специально оставленная таблетка. Отвратительная тёмно-зелёная штука, оставившая меловой след на моих бледно-серых пальцах. Я смыл его несколькими глотками водки из бутылки, которую я всегда держу под рукой. Мне нравится водка. Она делает своё дело. Мои мёртвые вкусовые рецепторы почти сразу начали гореть и трепетать, и я открыл пачку «Хобнобса» [1] «Хобнобс» – марка английского печенья. . Я запихнул печенье в рот и стал смаковать густой шоколадный вкус, наполняющий меня тёплым светом.