Саймон Грин - Истории Темной Стороны

— Печальная история, — заметил он. — Жаклин любит Хайда, он — её, но они никогда не могут встретится.

— Тёмная Сторона полна печальных историй, — сказал я. — Вот почему я здесь, Эдди.

Он кивнул. Никто никогда не приходил повидать Эдди Бритву, если они не хотели что-то от него и, в основном, такое положение ему нравилось. Эдди Бритва, Бог-Панк Опасной Бритвы, был высоким, худым существом в безразмерном сером плаще, скрепляемом накопившейся грязью и жиром. Болезненное и небритое лицо, с глубокими морщинами и лихорадочными глазами. Вокруг него роились мухи и он по-настоящему плохо пах.

Дикарь и опытный убийца уже в четырнадцать лет, Эдди был уличным ребёнком, таскавшимся с любой бандой, которая гарантировала ему драки или убийства. Но, в конце концов, он зашёл слишком далеко даже для них и поэтому он нашёл пристанище на Улице Богов. Место, куда за ним не осмелились последовать даже его многочисленные враги. Улица Богов — место, где поселяются все Могущества, Силы и Сущности, слишком могучие для Тёмной Стороны. Вы можете найти там любую церковь или храм, любую веру или аферу и почти любого бога или дьявола, которого можете представить. Большое или малое, известное или забытое внешним миром, вы можете найти то, что ищете, на Улице Богов.

Место, где молитвы слышат и отвечают на них, хотите вы или нет.

У Эдди было откровение на Улице Богов и оно навсегда изменило его. Он возвратился в Тёмную Сторону с новой и ужасной силой, полный решимости принести покаяние в своих старых, злых проступках. Но, так как всё, что он знал — это убийство, он направил свой гнев на Плохих Парней, важных людей, до которых не мог добраться никто другой. Он убивал их ужасными, шокирующими способами и его репутация возрастала. Он жил на милостыню и спал у дверей магазинов, бог глухих закоулков и теней, чьё имя было известно и вызывало страх во всех самых высоких и самых низких местах Тёмной Стороны. И это был Эдди Бритва — сила, крайне отклонившаяся к Добру. (Нет, Добро не имело голоса в этом вопросе).

Эдди и я — друзья, полагаю. Трудно утверждать с такими, как мы.

Мимо прошла старая Безумная Алиса, сердито бормоча сама с собой, всё ещё разыскивая гигантскую белую крольчиху, которая, по её словам, привела её в Тёмную Сторону, а потом бросила. Почти наверняка это был Пак. Эдди отвёл меня в сторонку от следящих глаз и ушей, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз.

— Чего ты хочешь? — спросил он, как всегда, тихо.

— Плохие вещи происходят на Улице Богов, — сказал я.

— Хорошо. Пусть все они падут. Боги всегда были большей проблемой, чем они того стоят.

Мне пришлось улыбнуться. — Как ты можешь не одобрять богов, когда ты — один из них?

Он фыркнул. — Я никогда не просил поклоняться мне. Бояться — да.

— Так начинается большинство религий. Эдди, Улица в опасности и я тоже.

Он уставился на меня ярким немигающим взглядом, но я не вздрогнул и не отступил, и, через некоторое время, он тяжело вздохнул.

— Я никогда не хотел возвращаться туда. Но я у тебя в долгу. Пошли.

Мы оставили мрак Крысиного Переулка ради дешёвого неона и бесконечного рёва улиц Тёмной Стороны. Все уступали Эдди Бритве дорогу. Некоторые даже развернулись и убежали, когда увидели, что он пришёл. Мы направились к ближайшей станции Подзёмки. На самом деле Улица Богов, как таковая, не находится в Тёмной Стороне из соображений безопасности, но есть поезда, которые отвезут вас туда. Из Тёмной Стороны вы можете добраться почти куда угодно, включая места, которых официально больше не существует.

Нужно было потратить почти полчаса, чтобы достичь ближайшей станции, но Эдди ни с того, ни с сего повёл меня по тесному переулку, которого мгновением раньше там не было и, когда мы вышли с другого конца, то оказались прямо у входа на станцию. Эдди не стал объяснять, но он никогда не этого делает. Один раз я спросил его об этом — он улыбнулся своей тяжёлой улыбкой и ответил: я тоже смогу передвигаться таинственными путями, когда почувствую себя подобным ему .

Мы спустились на станцию. Толпа здесь была ещё гуще, с жадными глазами и беспокойными ртами, скверные намерения висели в воздухе. Белокафельные стены были покрыты обычными граффити на множестве языков, некоторые из которых не звучали уже века. Глубоко выцарапанные следы когтей, свежая кровь и волосы образовывали корку высоко на стенах. Уличный музыкант с синдромом множественной личности пел сам с собой на четыре голоса, пока маленькая крылатая обезьянка жалобно протягивала пластиковый стаканчик для мелочи. Я бросил несколько монет. Никогда не повредит немного лишней кармы.