Барбара Хэмбли - Те, кто охотится в ночи [litres]

– Мотоциклом быстрее, и не нужны запасные лошади. Он сейчас в сарае рядом с моим домом. Я его основательно перебрал, так что он надежнее, чем все прочее. – С помощью здоровой руки и зубов Эшер затянул бинты потуже. На лбу от боли выступил пот. – Вам нужна моя помощь?

– Все, что мне нужно, – так это железный лом, а не сомнительная помощь увечного пожилого шпиона. А поскольку вы лишены приятной способности гнуть стальные прутья, стойте, где стоите, и отдыхайте.

Эшер был рад подчиниться. Рука распухла почти до локтя. Он уже чувствовал головокружение и легкий жар. Осторожно свел в кольцо большой и указательный пальцы – что ж, есть надежда, что с рукояткой газа он справится.

Как быстро может бежать вампир? Он сам наблюдал, что Гриппен и Исидро могли двигаться с невероятной скоростью. Неужели они и вправду способны бежать не отдыхая?.. Скрежет металла не умолкал ни на секунду. Казалось, он будет продолжаться вечно.

– Dios! – Дон Симон отступил от окна, стряхнул ткань с запястий и принялся растирать руки. Стискивая от боли зубы, он сказал: – Этот прут свободен, но я не могу взять его. Руки у меня уже ослабли, серебра так много, что жжет даже сквозь материю.

– Сейчас.

Эшер торопливо сбросил вторую туфлю и подошел к окну. Прут свободно ходил в гнезде. Здоровой рукой Эшер раскачал его, подергал и в конце концов освободил. Исидро снова замотал руки, осторожно потянулся к сложному оконному замку и, вырвав его, поднял стекло.

– Сможете пролезть?

Эшер осмотрел образовавшуюся брешь.

– Думаю, да.

Поизвиваться ему пришлось основательно – с помощью всего одной руки, зная, что единственная опора на той стороне – узенький карниз. Исидро поддерживал его как мог. Один раз он нечаянно коснулся прутьев, и Эшер почувствовал, как по руке вампира прошла судорога боли.

– Все в порядке, я уже на ногах, – сказал он и получил в ответ свистящий болезненный выдох. Холод яростно кусал голые руки и шею. Как можно быстрее Эшер пробрался к приоткрытому окну лаборатории и, пройдя знакомым путем, открыл засов на бронированной двери.

Исидро уже успел надеть свой измятый жилет. Тонкие белые руки были покрыты пятнами, действительно напоминающими обширные ожоги. Трясущимися пальцами Эшер перевязал его с помощью носовых платков – своего и Исидро.

– Блейдон должен держать деньги в кабинете, – бросил он. – Возьмем кеб до Блумсбери, а там станция на Харли-стрит…

– Сейчас уже за полночь. – Исидро согнул руки в локтях и содрогнулся. – Вы увезете вашу леди на мотоцикле. А вот найдется ли там место, где бы я мог укрыться, если нас застанет утро?

Эшер покачал головой.

– Не знаю. Ближайший город – в восьми милях, и он очень маленький.

Исидро помолчал некоторое время, затем нахмурил светлые брови.

– Может быть, сельская церковь. Там всегда бывают сельские церкви. Джеймс…

Он обернулся, когда Эшер прошел мимо него в комнату и поднял лежащий у окна морозно сверкающий в свете луны посеребренный прут. Два с половиной фута длиной, покрытый с помощью гальванизации серебром, тяжелый, как ломик. Эшер взвесил его в руке и взглянул на вампира, неподвижным призраком маячившего у двери.

Подбирая слова, как выбирают, куда наступить, идя через болото, Исидро спросил:

– Деннис привел вас сюда? Или вы пришли сами – из-за меня?

– Я пришел сам – из-за вас.

– Это было глупо с вашей стороны… – Исидро умолк, и лицо его стало совсем человеческим, пока он решался выговорить слово, которое, надо полагать, не произносил в течение нескольких столетий: – Спасибо…

– Я у вас на службе, – напомнил Эшер и пошел к двери, покачивая серебряным прутом. – Кроме того, – добавил он угрюмо, – убийца еще не уничтожен.

– Мог он нас здесь обставить?

Как только они выехали на склон холма, откуда должны были показаться стена, окружающая Пики, и ворота, Эшер выключил передачу, напомнив себе при этом, что, как и у большинства мотоциклов, тормоз у «индианы» слабый. Луна уходила, колеи были почти неразличимы. Вопрос Эшер задал, не понижая голоса. Если Деннис был уже здесь, он бы его услышал так или иначе.

– Не уверен. – Руки Исидро обхватывали поясницу Эшера, как тонкий канат. Сквозь кожу куртки он чувствовал спиной это легкое, как скелет, тело. Эшер не был уверен, удержался ли бы на заднем сиденье живой человек, пока они ехали по вьющейся дороге от Уиком-Парвэ. – Как подметил Бюргер, процитированный неоценимым мистером Стокером: «Die Todten reiten schnell» – «Мертвые путешествуют быстро».