Появившись на белый свет, лившийся черт-те сколько столетий назад, Здоровяк не сразу смог отвести обалдевшего взгляда от публики, собравшейся в зале. Кого здесь только не было, какие только титулы и типажи — графья, князья, маркизы, бароны и герцоги… в прошлом. Еще более прошлом, чем то, в которое по дурацкой случайности оступился Бритоголовый Здоровяк.
Сейчас на него, ожидая развлечений и зрелищ, пялились мерзкие хари вампиров. Ох и ублюдки, бр-р!.. А это еще кто?
В первом ряду, зловеще подмигивая Здоровяку, ковыряясь в темно-желтых, как плавленый сахар, клыках, сидел граф Дракула. «Мое почтение», — машинально шепнул ему Здоровяк.
Увлекшись ненавистью к вампирам, Здоровяк не заметил, как началось действо. Присвоив себе полномочия бога, графиня Батори взялась приводить в исполнение приговор. Слева от нее встал вечно угрюмый и косматый Торко. Из его клыков торчал кусок почерневшей плоти. Торко подал графине первый мяч. Элизабет замахнулась клюшкой и, не целясь, ударила. Бах! Удар клюшки пришелся в пяти дюймах от мяча. Удар по сцене вышел необыкновенно сухим и звучным, как огнестрельный выстрел. Здоровяк испуганно встрепенулся в шляпе, точно птица в гнезде.
— А-ха-ха-ха! — казалось, беззлобно расхохоталась Элизабет Батори. — Ну что ты так дергаешься, мой мальчик? Я же сказала тебе: одним из аргументов функции наказания является время. А время, мой любимый враг, не плоская копейка. Оно имеет форму шара. Наказание направлено по касательной ко времени. Направлено точно в твой лоб, дружок!
В зале раздался дружный хохот, зрители одобрительно застучали клыками.
— Ну, а если… — Здоровяк, дрожа от страха, проглотил соленую, как кровь, слюну. — А если ты промахнешься, как сейчас? Что тогда?
— Ах ты, дрянь! Сидишь в шляпе и вякаешь! — вдруг взорвалась графиня. — Как же ты меня достал за четыреста лет!.. Ну хорошо. Я отвечу тебе… а потом прикончу. Слушай, недоносок, и хоть приклей мои слова к лысой своей башке. Во-первых, даже если я сейчас промахнусь… Да ты же взвоешь!! Станешь канючить, умолять меня, чтобы я скорей тебя кончила! Потому как, промахнувшись, я заставлю тебя испытать муки ада! А ты знаешь, что такое муки ада? Нет?! Сейчас, сейчас ты огребешь их по полной программе!.. А во-вторых, хи-хи, — Элизабет мерзко хихикнула, — повторяю: время имеет форму шара. Из этого, придурок, следует, что выпущенное в тебя наказание рано или поздно облетит время-шар и, вернувшись, разнесет тебе башку. Причем, заметь, наказание может возникнуть в самом неожиданном месте — слева, справа от тебя, позади. Ты даже не подозреваешь о нем, а наказание тут как тут! Для него нет преград. Наказание, как самонаводящаяся ракета: есть цель, и ее надо поразить любым путем… Однако хватит трепаться. Торко, мяч! Ну, засранец, держи лоб шире!!..
И мадам Батори ударила во второй раз.
Увидев, как мелькнула клюшка, коротко щелкнув по мячу, Здоровяк инстинктивно вжал голову в плечи и… утонул в шляпе…
…Утонул с головой в говне. Даже хлебнуть успел. И тут же выблеваться. Тьфу, что за наказание?!
Точно пробка из бутылки, голова Здоровяка вылетела из фекалий. Взлетела бы в небо, спасаясь от невыносимого смрада, если бы не плечи. Они помешали. Плечи Здоровяка уперлись в пропитанные дерьмом доски. Но все равно — свобода! Здоровяк, разинув, как большая рыба, рот, задышал быстро и глубоко… И только спустя минуты три, отдышавшись и смыв слезами дерьмо, прилипшее к ресницам, смог разглядеть окруживших его людей. Прежде всего поразила речь: рубленые, грубоватые на слух фразы на немецком и невнятный, испуганный ропот. Увидел: группа смеющихся офицеров в черной форме войск СС (знакомой по фильму о Штирлице), толпа изможденных, скелетоподобных людей в полосатых робах, то там то сям солдаты в грязно-зеленых касках, с автоматами наперевес и черными громадными псинами, на удивление спокойно взирающими на происходящее. Странным игрищем (или тем, чем все это было на самом деле) руководила статная дама с внешностью мадам Батори. Черная форма СС шла ее бледному лицу и белокурым локонам. «Ты смотри, какая немка породистая!» — невольно отметил про себя Здоровяк. В одной руке Элизабет Батори держала блестящий пистолет, в другой — стек или металлическую трость, которой игриво постукивала по голенищу сапога. Улыбаясь, лениво отвечая на шутки мужчин-офицеров, затянутых в сексуальные, стильные кители и галифе, Батори подняла пистолет… И тогда Здоровяк понял, что он по уши в дерьме.
Читать дальше