— Ха-ха-ха, во напугала! Машка, я тебя не узнаю!
— Кончай трепаться, понял! Врубай музыку и лезь быстро в постель!
— Слушаюсь, товарищ командир! — Вовка отдал шутливо честь, встав голым по стойке смирно. Потом лукаво так улыбнулся: — А хочешь, вместо музыкального центра я включу Поляриз?
— И что будет?
— А черт его знает! По идее… Я люблю читать вслух. Есть такой недостаток. Как-то я готовился к экзамену, материал не шел, часа четыре я до одури барабанил по учебнику, потом кинул его и, не знаю уж зачем, полез к веб-поляризатору. И что ты думаешь? Минут десять повозившись с ним, я вдруг понял, что могу спокойно идти на экзамен. Все параграфы, над которыми я корпел битых четыре часа, как по полочкам, встали в моем сознании.
— Не понимаю, о чем ты?
— А это значит, что вон та штука, — Вовка кивнул на Поляриз, загадочно блестевший из темноты струнами нерводами, — настраивает некоторым образом не только мозг и кровеносную систему, но и информационные потоки, замкнутые в определенном объеме. Поляризованная информация легче усваивается человеком. Уж не знаю, посредством чего — органов чувств или еще чего. Но результат налицо: в тот день, когда я сделал это открытие, я мгновенно выучил треть учебника и стал прекрасно разбираться в предмете!
— Но ты же рассказывал, что когда готовился к экзамену по химии, то скачал шпаргалки из Интернета в кровь. Вводил в вену иглу… Потом говорил про какой-то Гемоглобов…
— Ну, так это случилось гораздо раньше! Потом… Повторяю: мне пришлось около четырех часов читать вслух, наверное, десять параграфов…
— Слушай, неужели ты такой тупой? Я бы и без твоего Поляриза выучила параграфы.
— Может, и тупой. Но будь я в тот момент другим, нормальным, я бы вряд ли сделал то открытие. Ведь тогда… Я как бы наводнил информацией свою комнату. Насытил ею до предела, понимаешь? Мне кажется, если бы я читал меньше по времени, а потом включил Поляриз, эффект был бы совсем иным. Или его вообще бы не было. Как ты думаешь?
— Не знаю и знать не хочу! — у Машки лопнуло терпение. — Включай быстрей свою адскую машину! Иначе… Короче, если ты сейчас же не ляжешь, я пойду к твоему отцу и… и… соблазню его. Вот!
— С ума сошла?! Там же мама!
— Мама?! Вот был бы прикол!..
Вовка и Машка, как одержимые, занимались любовью, будто и не было позади четырех часов упорной любовной игры.
А в соседней комнате жарко стонала в объятиях мужа Ольга. Внезапно что-то произошло с ней — с ее зрением, слухом, со всеми ее ощущениями… Будто кто-то подменил мир, в котором она жила. Она так крепко держала мужа, а он взял — и исчез. Зато тот мальчик возник, что бесстыже щекотал ее пятки зеленой травинкой. Боже, а это что за девушка? Так ведь это Маша Гриценко, Вовина подружка. Почему она так на нее смотрит? А Вовка тоже хорош! Занимается сексом с девушкой на глазах матери, и хоть бы прикрылся что ли!.. Боже, так это ж не Вовка! Спинов, сволочь, трахается с девчонкой!! Что они себе позволяют?!.. Так Сашка с ней никогда не занимался любовью. Правда, она ему многого и не позволяла… Что надо, Вова? Видишь, я не одета? Отвернись! Лучше пойди отбей у отца свою подружку. Ох, и похотливые эти молодые девушки! Вовка, убери руки! Боже, где тебя учили целоваться? Вот так надо, дурачок. Дура, что я делаю?! Он же мой… Но когда еще такое возможно? Сопротивление бесполезно! Иди сюда… Мы должны успеть. Что-то мне подсказывает: нам надо успеть…
Из постели протянулась рука, устало нащупала на тумбочке гуслевидный предмет, провела по тонким холодным струнам и после десятисекундного колебания выключила Поляриз.
Гриценко глянул на часы: остался всего час — надо успеть. Небо над головой неотвратимо наливалось лиловым соком… затем синим… становилось еще светлей… В том небесном соке созревал золотой плод — солнце. Гриценко позвонил домой из знакомого автомата — трубку никто не взял. Тогда решил идти к Спиновым. По привычке прихватил с собой лом, но тот ему не пригодился. Дверь в квартиру Спиновых оказалась вдруг незапертой. В коридоре кромешная темнота пахла жареной картошкой.
Последнее, что Гриценко запомнил из той своей жизни-смерти, — громадная тяжелая паутина, откуда-то с потолка обрушившаяся ему на голову и плечи, резкий, болезненный укол в шею, колонки оранжевых цифр в левом глазу и неожиданно приятный запах человеческого тела. Гриценко потом вспомнил: так пахла в детстве его маленькая дочурка…
…К Коровину Серега Гриценко возвращался не один, а в компании четырех верных друзей — дочери, программиста Сашки Спинова, его сына Вовки и журналиста Женьки Безсонова, вызвавшегося вместе с ними идти в логово вурдовампов. У Женьки был настоящий, по его словам, времен аж Столетней войны арбалет, очень смахивающий на ножку от старого письменного стола — такой же потертый, поцарапанный, с жалкими остатками лака. Арбалетом вооружила Женьку его жена Вера. Она принесла чудо-оружие из краеведческого музея, где работала старшим научным сотрудником.
Читать дальше