Роберт Хайнлайн - Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики (сборник)

Кто может позволить себе летать на роскошных лайнерах? Правильный ответ: старые богатые вдовы, состоятельные супруги-пенсионеры, большие шишки, чье время так дорого, что им приходится летать самыми скоростными кораблями, и редкие исключения из людей другого сорта.

Мы с Кларком – именно такие исключения. Еще одно исключение на нашем корабле – мисс… ну, скажем, Герди Фицснаггли. Если я назову ее настоящее имя и если мои записи попадутся кому-нибудь на глаза, ее слишком просто будет опознать. Я считаю, Герди классная, и плевать мне, что там шипят корабельные сплетницы. Похоже, пока я не поднялась на борт, все молодые офицеры были ее личной собственностью – во время полета с Земли до Марса, я имею в виду. Я отхватила порядочный кусок от ее монополии, но она не в обиде на меня и нисколько не ревнует, обращается со мною тепло, как женщина с женщиной; о жизни и мужчинах я узнала от нее гораздо больше, чем от мамы.

(Похоже, моя мама несколько наивна в тех вопросах, в которых Герди разбирается лучше всего. Наверное, это удел всех женщин-инженеров, которые стараются обыграть мужчин в мужских играх, – из-за этого они вынуждены вести довольно ограниченную социальную жизнь. Мне следует заняться этим всерьез… ведь такое может статься и с женщиной-астронавтом, а мой генеральный план не предусматривает превращения в скисшую старую деву.)

Герди примерно вдвое старше меня, иначе говоря, почти девочка в сравнении с прочей компанией. Тем не менее, возможно, рядом со мной она начинает выглядеть немного более зрело, чем нужно. С другой стороны, возможно, соседство моей не совсем еще оформившейся фигуры подчеркивает ее прелести, достойные Елены Прекрасной. Как бы то ни было, в одном я уверена: с моим прибытием на корабль давление на Герди ослабло – сплетницы получили две мишени вместо одной.

А они постоянно сплетничают. Одна, например, сказала о Герди: «Она поменяла больше колен, чем салфетка!»

Если и так, надеюсь, ей это понравилось!

Теперь о наших веселых танцевальных вечерах в нашем гигантском бальном зале. Свершаются они по вторникам и субботам, исключая время стоянок в портах. Музыка начинается в 20:30, и к этому времени Женская ассоциация охраны моральных устоев уже занимает места согласно штатному расписанию. Присутствует, дабы блюсти меня, дядя Том – он очень представителен во фраке. Присутствую я, на мне вечернее платье, далеко не такое девчачье, каким оно было во время покупки, – по причине очень деликатного хирургического вмешательства, произведенного мной при закрытых дверях. Мама бы его точно не узнала. Присутствует даже Кларк, потому что больше тут ничего интересного не происходит и он боится что-то пропустить. Чтобы попасть на бал, ему тоже приходится напяливать фрак, и он так хорошо сидит на нем, что я горжусь братом.

У чаши с пуншем мнутся младшие офицеры, в парадных мундирах они чувствуют себя немного неловко.

Капитан по одному ему известному принципу выбирает одну из вдовушек и ведет ее танцевать. Двое мужей приглашают своих благоверных. Дядя Том предлагает мне руку и выводит на танец. Двое-трое младших офицеров следуют примеру капитана. Кларк, пользуясь моментом, атакует чашу с пуншем.

Но никто не приглашает Герди.

Это неспроста. Капитан сказал свое слово (абсолютно точные сведения от моих агентов), и ни один офицер не смеет приглашать мисс Фицснаггли, пока не протанцует по крайней мере дважды с другими партнершами. И я в данном случае – не «другая партнерша», потому что, начиная с отлета с Марса, запрет был распространен и на меня.

Попробуйте скажите после этого, что капитан – не последний абсолютный монарх !

На площадке теперь топчутся шесть или семь пар, и веселье в полном разгаре. Это максимум. Девять десятых кресел занято, а по площадке можно кататься на велосипеде, не опасаясь налететь на танцоров. У зрительниц такой вид, будто они вяжут близ черных колесниц. Не хватает лишь гильотины посреди зала [7] Намек на так называемых вязальщиц Робеспьера – женщин, которые, присутствуя на публичных казнях, громко приветствовали приговоры Конвента. При этом в руках у них были спицы и вязанье. .

Музыка прерывается. Дядя Том провожает меня на место и приглашает Герди – капитан не выражает неудовольствия, ведь дядя Том платит наличными. Я все еще табу, поэтому я иду к пуншевой чаше, отбираю у Кларка бокал, приканчиваю его сама и говорю:

– Пошли, Кларк. Так и быть, разрешаю тебе попрактиковаться.