Роберт Хайнлайн - Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики (сборник)

– А теперь слушай меня, Кларк Фрайз. Если ты…

Но он и не думал слушать: скользнул мимо меня в свою комнату, затворил дверь и щелкнул замком.

Я закрыла чемодан – и тут меня осенило. Именно этот чемодан собирался досматривать инспектор, когда Кларк отмочил насчет «пыльцы блаженства».

Мой младший братец никогда ничего не делает без причины. Никогда.

Причины эти могут быть совершенно непостижимы для других, но стоит копнуть поглубже, и вы убедитесь, что в них нет ничего бессмысленного. Мой братец логичен, как компьютер… и почти такой же бесчувственный.

Теперь я понимала, зачем ему понадобился тот нелепый скандал на таможне.

Я понимала, почему центрифуга показала вес на три кило тяжелее.

Единственное, чего я не понимала, так это что он протащил в моем багаже.

И зачем ?

Рад видеть, Подди, что ты снова взялась за дневник. Дело, конечно, не в твоих забавных девчачьих суждениях; просто ты иногда (хоть и не часто) снабжаешь меня фрагментами полезной информации.

Если я взамен могу чем-нибудь помочь – только позови. Может, надо поднатаскать тебя по части грамматики? Твои излюбленные неполные предложения изобличают неполное мышление. Тебе не кажется?

Разберем чисто теоретически проблему доставки с невскрываемой пломбой. Поскольку пломбу действительно невозможно вскрыть, мысли в этом направлении не принесут ничего, кроме головной боли. Но полный анализ ситуации подсказывает очевидный факт: всякий кубический или квазикубический объект имеет шесть граней. А пломба стоит лишь на одной из шести сторон.

Разовьем эту мысль. Квазикуб нельзя передвинуть – порвутся провода, но пол под ним можно опустить на сорок восемь сантиметров, хотя на это и уйдет целый день.

Если бы эта проблема не была чисто теоретической, я бы посоветовал вооружиться зеркалом, фонарем на длинной ручке, инструментами, приспособленными для работы под углом, и, конечно, запасом терпения.

Именно его тебе вечно не хватает, Под, – терпения.

Надеюсь, оно поможет тебе решить чисто теоретический вопрос насчет «пыльцы блаженства». И сделай милость, не стесняйся обращаться ко мне со своими маленькими проблемами.

Первые три дня Кларк все время запирал свою комнату – я точно знаю, потому что торкалась в дверь всякий раз, когда он выходил из номера.

На четвертый день он оставил ее незапертой, причем можно было сказать наверняка, что самого его в ближайший час не будет: он записался на экскурсию по тем отсекам, куда пассажиров обычно не пускают. Меня такие экскурсии уже не интересовали – к этому времени я успела укомплектовать из членов экипажа личную эскортную службу «Подди-спэшел». С дядей Томом хлопот не было – на экскурсию он не пошел, это нарушило бы его принцип недеяния, но он стакнулся с любителями пинокля и все время торчал в курительном салоне.

Замки на дверях кают не проблема для девушки, у которой есть пилка для ногтей, кусочек того, кусочек сего и свободный доступ в контору казначея – словом, для меня.

И тут обнаружилось, что возиться с замком не надо: язычок не защелкнулся. Я прикинула, что выиграю на этом минут двадцать, и вздохнула с облегчением.

Не буду подробно описывать процедуру обыска. Но уверена, что даже бюро расследований не провернуло бы его быстрее и аккуратнее, если бы располагало только голыми руками – и никакого оборудования. Предметом моих поисков было что-то запрещенное к вывозу из списка, который нам выдали на Деймосе, – и я внимательно изучила свой экземпляр. Весить он должен три кило с небольшим. Кларку пришлось прятать его в багаже, значит он большой и жесткий, иначе бы братец спрятал его на себе и хладнокровно положился бы на свою молодость, невинный вид плюс покровительство дяди Тома. В противном случае он не стал бы рисковать, пряча его в моем багаже, – у него ведь не было гарантии, что можно будет вызволить предмет без моего ведома.

Мог он рассчитывать, что я брошусь осматривать корабль, прежде чем распакую вещи? В принципе – да, хотя я сделала это под влиянием минуты. Приходится признать, что Кларк возмутительно точно и часто предугадывает мои действия. Как противника его нельзя недооценивать. Конечно, он рисковал, но это был «обдуманный риск», совсем небольшой.

Ладно. Большое, довольно массивное и запрещенное невесть что. Но я не знала, как оно выглядит, и должна была учитывать, что любая вещь, отвечающая первым двум параметрам, могла быть совершенно невинной с виду оболочкой.