Геннадий Ерофеев - Самый большой подонок

— Поехали дальше, — продолжал Шеф. — По моему разумению, на территории кладбища «кукол» находится створ третьего тоннеля. Это всего в сотне-другой метров от забора тренировочного городка.

— Почему вы думаете, что мальчики — это подвергшиеся влиянию временны́х аномалий дёртики? — спросил Лаврентьев.

— Потому что в промежутке между нашими посещениями Сумеречной Зоны там могли находиться только дёртики, — пояснил Шеф. — Когда в Зону пришли Разгребатели, на старой базе ими были обнаружены вернувшиеся туда боевики дёртиков из недобитых. Завязался бой, было много невосполнимых потерь с обеих сторон. Большинству дёртиков удалось унести ноги. А когда пыль улеглась, Разгребатели наткнулись на вот этих мальчиков.

— А не мог кто-нибудь переместить малышей обычным путем? — не унимался Лаврентьев. — Я имею в виду, в пределах планеты, в пределах Сумеречной Зоны?

— А я имею в виду, чтобы запутать нас, — добавил я.

— Мог, парни, мог, — сказал Шеф ласково. — Но давайте рассчитывать на худшее. Благодушие всегда выходило нам боком.

Мы с Эдуардом промолчали, а Шеф шумно заёрзал на неудобном кресле. На его лице отразилось страдание, вызванное как большими проблемами в деле обеспечения безопасности, так и мелкими проблемами с собственной кабинетной задницей.

— Никто не может поручиться, что среди нас уже не разгуливают посланцы иных миров, — промокнув носовым платком взопревший лоб, сказал как пожаловался озабоченный Шеф. Он убрал платок в карман. — Утечка информации недопустима. Вот поэтому мы по просьбе высокого начальства и сидим в этом душном склепе с повышенной влажностью.

— Мы сидим здесь не по просьбе начальства, — возразил Эдуард.

— Да? — иронически улыбнулся Шеф. — А по чьей?

— Мы сидим здесь по приказу начальства, — пояснил Лаврентьев, делая ударение на слове «приказ».

— Да, по приказу! — сказал Шеф сварливо. — Мы потеряли бдительность, вообще слегка подразболтались. А кое-кто и не слегка. — Он многозначительно воздел к потолку указательный палец. — Наша Контора погрязла в кумовстве, панибратстве и круговой поруке. Ты, Эдуард, как врач и в некотором роде психолог должен знать, что там, где начинают преобладать неформальные отношения, дело вскоре гибнет. К приказам мы уже давно относимся наплевательски. Мы зажирели. — Шеф с подозрением поочередно оглядел каждого из нас, как бы отыскивая эти самые признаки ожирения. — В общем, лучше перебдеть, чем недобдеть.

— В общем, ждёт меня дальняя дорога в Сумеречную Зону, — сказал я.

— Конспирация прежде всего, — произнёс Шеф наставительно, собираясь развить поистине неисчерпаемую тему.

Внезапно его лицо исказила гримаса ужаса и отвращения.

Мы с Лаврентьевым не на шутку перепугались. Старикан слишком много курил, а кто курит, тот умирает вне очереди.

Шеф с брезгливой миной смотрел куда-то вниз и в сторону.

— У-у, мерзость! — сказал он с выражением, обращаясь, как хотелось бы верить, не к нам с Эдуардом. Впрочем, как знать.

Мы наконец увидели то, что встревожило Шефа.

Это была огромная жаба, сидевшая на полу в привычной для себя позе и привычно же надувавшая горловой мешок. Она не мигая уставилась на нас, и у меня почему-то перехватило дыхание и захолонуло под ложечкой.

— Пошла вон! — встав и притопнув ногой, выручил нас Эдуард.

Он был медиком, потрошил в молодости таких зелёных красавиц и был гораздо менее, чем мы, закомплексован в отношении к гадам земным. А по тому, как решительно белохалатный коновал прогонял неизвестно каким образом проникшую в подземный бункер жабу, можно было сделать вывод, что и к инопланетным гадам тоже.

Жаба нехотя уползла к стене, и через полминуты Эдуард, опомнившийся и бросившийся ловить «зелёного соглядатая», вернулся на свою «пыточную кобылку» с пустыми руками.

— Как сквозь землю провалилась! — озадаченно сообщил он, поправляя очки.

— Тьфу, как она меня напугала! — честно признался Шеф.

— Я тоже струхнул, — поделился своими ощущениями и я.

Спецкомната располагалась глубоко под землёй и, несмотря на все ухищрения строителей, тут было сыровато. Но скорее всего эта жаба была не из тех, кому нужна влага и всё такое. Понятно, чем это могло для нас пахнуть. И вообще: грош цена и конспирации, и упрятанной под землю спецкомнате, если сюда смогло проникнуть существо размером примерно десять-двенадцать сантиметров.

— К чёрту конспирацию! — устало выдавил Шеф, закуривая.

Минуты две он молча дымил, приходя в себя и собираясь с мыслями.