Александра Гринберг - Жнец крови и пепла [СИ]

— Это важно. И касается моей магии.

— Что случилось? — Альфард тут же нахмурился и позвал его в свой кабинет, чтобы Гленна или любопытная Данка не услышали того, чего им знать вовсе не надо.

— Сила снова не слушается, заклинания выходят сильнее, чем я рассчитываю. Когда колдую, чувство такое, будто пальцы плавятся.

— Руны ещё не забыл? — попытался усмехнуться папенька, но в глазах было заметно беспокойство. Это настораживало — будучи неплохим полицейским, каковым Марк себя считал, он подмечал подобные изменения в поведении. Как и то, что отец-природник, превозносящий природную силу как самую лучшую и правильную, вдруг советовал использовать классическую магию. — Не лезь пока в заварушки. Я напишу Кресселю, пусть разберется.

— Вот с этим вряд ли выйдет, дела нынче пошли… беспокойные. — Разговор пора было завершать — делиться подробностями своих трудовых будней Марк точно не собирался. — Напиши магистру Кресселю. Пусть выяснит, возможно ли, что моя потеря контроля связана с резонансом на чужую силу…

Зря он это сказал — глупо было думать, что привыкший прислушиваться к дворцовым сплетням Альфард Эйнтхартен не в курсе, чем занимается его сын. И что пропустит мимо ушей такой пассаж.

— Это уж не с потаскушкой ли лорда-канцлера у тебя резонанс? — каким то чудом умудрился не завопить батюшка, на лице которого отразилось презрение пополам с ужасом. Под его взглядом, неверящим и возмущенным, желание свалить увеличилось в разы.

— Так, давай не будем, — оборвал его Марк. Во-первых, прошлые похождения Киары его в принципе не слишком беспокоили, а во-вторых, уж не отцу осуждать кого-либо. Не с его тягой к каждой мимо проходящей юбке. — Я уже давно вышел из возраста, когда стоит советоваться с отцом по поводу своей потенциальной девушки.

— Вот пусть потенциальной и остается! Нет, я понимаю, эта стерва впечатляет — неблагая принцесса с дивной мордашкой. Да только Киара Блэр — того же поля ягода, что и Элрисса, покойся она с миром. А значит, в любой момент может съехать с катушек.

Марка передернуло, кончики пальцев запекло от подступившей магии. Дурной знак — упоминаний о матери он не любил даже в исполнении отца, тем более в подобном контексте. Но и иллюзий о ней не питал, просто хотел помнить именно матерью, когда-то рассказывавшей ему жутковатые сказки. А не поехавшей магичкой, наворотившей столько дел, что потом ещё с десяток лет разгребали. Потому и злился всякий раз, когда ему напоминали, какой она была на самом деле.

Можно подумать, он сам не знает.

— Не замечал за сержантом Блэр особых закидонов, — как можно более равнодушно заметил Марк, пожав плечами. Какой Бездны он вообще задержался, ане пошел домой сразу?

— Один найдется. Киара Блэр, гордость Темного Круга, м-мать её, уже в четырнадцать лет выкашивала всё живое на целую милю вокруг. Как тебе такой закидон? — казалось, батюшка готов лопнуть от возмущения. Однако ж не лопнул, даже продолжил тираду: — Наш сиятельный лорд Гейбриел с ней путался. Знаешь, чем кончилось? Она его убила голыми руками. Ну, правда, тот скоренько ожил — некросы, их же только огонь берёт… О, я это к чему? Как припрет покувыркаться с этой девкой — вспомни мои слова и подумай, стоит ли оно того.

«Можно подумать, ты сказал что-то особо важное», — про себя заметил Марк. Деталь про выкашивание всего живого несколько обеспокоила, но не так, чтобы тотчас же ударяться в драму и бежать от Киары Блэр, как от прокаженной — сам он не слишком страдал любовью к ближним, как и жалостью к незнакомым людям. Все люди (и нелюди) смертны, вопрос в сроке и способе. Но холодок по спине всё же пробежал — папенька, при всех его недостатках и склонности к театральщине, врать не мастак.

— Аргумент с Гейбом слабоват — больше чем уверен, что тот заслужил. — Он принялся показательно застегивать куртку, всем видом демонстрируя, что разговор слишком затянулся. — Так что давай сойдемся на том, что ты пишешь Кресселю, чтобы я мог спокойно работать, а я кувыркаюсь с кем хочу и когда хочу.

И прежде чем Альфард попытался сказать что-то ещё, Марк поспешил закончить этот бессмысленный спор:

— Мне пора домой. Генри ждет его диван, а меня — родная постель.

То, что ему донеслось вслед, он не расслышал, но там наверняка хватало матерных загибов — батюшка не любил, когда последнее слово оставалось не за ним. Марк бы с радостью сбежал сразу, но нужно было вернуться на кухню, чтобы попрощаться с Данкой, оторвать Генри от миски со жратвой и забрать обещанный пирог.