Александра Гринберг - Жнец крови и пепла [СИ]

Эйнтхартен даже не изменился в лице. Только развернулся медленно и небрежно подбросил на ладони вспыхнувший огненный шар.

— Папин сынок не в настроении. Так что будьте так любезны, рядовой, заткнуться и не лезть в разговор.

— Ой, как стра-ашно! — Боднар картинно зевнул. — Киара, ты же не дашь меня в обиду?

— Кабинет не дам в обиду. Тебя один фиг не жалко. — Она пододвинула к себе папку, деловито проглядывая свежие записи: после занимательной беседы о рунической геометрии кое-что захотелось изменить. — Так что заткнись и перебирай бумажки. Собачиться с боёвкой будешь в кабаке у Болтона.

Марк, с видимой небрежность погасив пылающую в руке огненную сферу, — а Киара подозревала, что далось ему это не слишком легко, — вдруг потянул на себя один из документов с рунами, скопированными с тел погибших.

— Можно? — Киара пожала плечами. По-хорошему — нельзя: Бездна знает, что там в этих каракулях и стоит ли их видеть вообще хоть кому-то, включая её саму.

Несколько минут Эйнтхартен внимательно рассматривал изображение, зачем-то поглядывал на собственный листок с гренвудской белибердой, а потом вдруг проговорил:

— Киара, нарисуй знак, любой. Несколько раз.

Она недоуменно вскинула бровь, но послушно изобразила на листке завязший в мозгах любого некроса «поцелуй Госпожи»; потом наскоро повторила его ещё три раза.

— Хватит?

Марк, потратив ещё с минуту на разглядывание её творчества, кивнул то ли ей, то ли самой себе, а потом встал из-за стола и направился к Глуни.

— Теперь ты, тот же самый знак.

Когда тот выполнил просьбу, Эйнтхартен вернулся и положил перед носом Киары два листка.

— Смотри, ничего не замечаешь?

— Что у душечки Недди с каллиграфией беда? Это старая новость.

Душечка Недди немедля заголосил, что виной тому учебная часть Академии, так подло и бессердечно ставившая уроки каллиграфии на утро. Марк же нетерпеливо отмахнулся.

— В том-то и дело. Один и тот же знак, все попытки одинаковые, но рисуете вы по-разному. Разный нажим, разная ширина штриха, понимаешь? Едва заметно, но всё же. Вы, некросы, столько этих знаков перевидали, что у вас глаз замылился, я точно так же на боевые руны гляжу. Можешь вызвать проекции?

Киара пожала плечами и потянулась к кристаллу, но сделать ничего не успела: Карл, как всегда, не смог удержать язык за зубами.

— Что-что-о? Боёвка умничает? — картинно изумился тот. — Э, голубки, дайте я тоже проекцию запишу, буду её показывать за…

Договорить он не смог — губы намертво сжало.

— Вот же дурень набитый, — негромко посетовал Недди, зарываясь в собственные бумажки с преувеличенным рвением.

Карл дико вытаращился на Киару — не совсем же идиот, чтобы думать на кого другого, — и принялся оживленно жестикулировать, как бы вопрошая, какого демона творится. Она неторопливо поднялась с места, стряхнула с рукава незримую миру пылинку и, пройдя через кабинет, уселась на край боднаровского стола.

— Ротик болит? — сочувственно уточнила она, вертя в пальцах проекционный кристалл. — Карл, пора бы уже усвоить: я не повторяю дважды, и если тебе сказано заткнуться — ты заткнешься… или пожалеешь, что не родился глухонемым. Ну, чего ждем? Ты знаешь, что делать.

Она демонстративно откашлялась, пока Карл заполошно разыскивал перо и готовился записывать.

— Итак! Имеет место адресное проклятье, интенсивность воздействия коррелирует с уровнем и типом воздействующей некромагической силы. Область воздействия: гортань, ротовая полость, лицевые мышцы. Тип воздействующей силы — неструктурированная. По условию задачи известно, что пройдет ровно сорок шесть минут, прежде чем начнется некроз тканей и последствия перестанут быть обратимыми. Задача: определить уровень воздействия некромагической силы и в соответствии с исходными данными составить матрицу контрзаклинания. — Киара склонила голову набок и одарила белого от ужаса рядового зловещей улыбочкой. — Шевелись, сладенький! Стэна здесь нет, он тебя не спасет. Недди, изволь помочь коллеге с документами, ближайшие сорок… три минуты он будет занят.

Глуни шустро подхватил указанные документы и уполз к себе в уголок, пока «коллега» с квадратными от ужаса глазами пытался на третьем по счету листе изобразить формулу, не изгадив бумагу кляксами. Киара же с самым невозмутимым видом вернулась за свой стол, чтобы открыть-таки эти треклятые проекции.

— Прошу.

— Миледи, я в восхищении, — хмыкнул Марк. Зрелище в виде наконец-то заткнувшегося Боднара его явно порадовало.