Александра Гринберг - Жнец крови и пепла [СИ]

— Эйнтхартен… — Наверняка он хотел разразиться воспитательной речью, это было заметно по хмурому лицу. Но потом оглянулся на боевиков, отражающих очередную атаку зомби, и поджал губы. — Удачи.

Марк кивнул и, отправив-таки в сторону зомбаков шаровую молнию, побежал вниз по улице.

Определенно, у Элриссы, хоть живой, хоть мертвой, было чувство стиля. А ещё — непреодолимая склонность к показухе и излишнему пафосу. Не поедь она крышей двадцать лет назад, из них с Альфардом Эйнтхартеном вышла бы самая расфуфыренная пара во всём Иленгарде. Местом для своей временной резиденции она выбрала центральную площадь Иленгарда, а своим троном — монумент в честь Люциана II Лердиса, первого императора-мага.

— Мараддир! Признаться, тебя я не ждала! — от этого имени Марк поморщился, а она легко спрыгнула с постамента. Как озорная девчонка, стройная и гибкая, а не жуткая нежить, устроившая апокалипсис в столице. — Какими судьбами?

— Соскучился по своей мертвой мамочке, — ядовито процедил он, сильнее сжимая в ладони амулет леди Фалько.

— Я уже говорила, что ты ужасный грубиян? Хотя, чего ещё ждать от воспитания моего дорогого Альфарда?

— Ему бы не пришлось меня воспитывать, не предпочти ты мне гору трупов и сомнительные ритуалы.

— Не совсем так. Я предпочитала вечную жизнь и силу. И ты в эти планы вписывался, Мараддир. Ещё бы годик-другой… — она мечтательно вздохнула, будто вспомнила что-то. — Но потом твой папочка с чего-то выдумал, что убивать всякую шваль плохо, и испортил мне все планы. Так что все претензии к этому светлому недоумку!

Марк в ответ на это фыркнул:

— Хочешь сказать, ты оставишь его в живых?

— Почему нет? Будем жить одной дружной семьей! — она заливисто рассмеялась, словно удачной шутке. — Жаль, та милая девочка не впишется в нашу идиллию. Вы были бы красивой парой. Кстати, как она? Уже разлагается?

— Для создательницы Красного бассейна ты удивительно плохо знаешь биологию. — Упоминание Киары кольнуло изнутри, вызывая ярость и ненависть. Их пришлось запрятать поглубже — нужно потянуть время ещё немного. До рассвета оставалось всего ничего, небо понемногу светлело.

«Ну давай, Киа, мы не справимся без тебя… Я не справлюсь».

— Пожалуй, ты прав, — тем временем продолжала Элрисса. — Надо будет поэкспериментировать. Начну, пожалуй, с Рангрид: она никогда мне не нравилась. Гренвудская зануда. И эти её дружки… Если подумать, нынешний Темный Круг на редкость бездарен…

— То ли дело ты! — с нескрываемым ехидством хмыкнул Марк.

— Вот! Ты меня уже понимаешь. И главное — мне совершенно некуда торопиться! Хм… присоединишься? Мне кажется, мы отлично справимся вдвоем со всей этой шайкой якобы всезнающих идиотов!

Марк сделал шаг вперед, хотя от чудовищного шквала некроэнергии хотелось держаться подальше. Да что там — он бы с радостью сбежал отсюда, если бы не понимал, как много от него зависит. Элриссу нужно было остановить, пока она не извела весь город.

— Я бы присоединился. В последнее время мне так часто хочется убивать… — протянул он, делая ещё шаг. — Но вот в чём дело: я знаю планы шайки идиотов.

— Поделишься? — не-Элрисса всё ещё говорила расслабленно, но Марк заметил, как она мигом подобралась.

— Тебе не понравится.

Узнай Киара о том, что он собирается сделать, скандал услышали бы в самых отдаленных уголках Инферно.

«Не лезь на рожон, придурок!» — её голос он услышал как наяву. Даже оглянулся, разумеется, никого не увидев.

«Прости, пташка».

Он выпустил меч из рук — тот со звоном ударился о брусчатку. Элрисса повела пальцами, готовясь к атаке, но Марк оказался быстрее. Он с силой всадил шипы амулета в предплечье и в считанные секунды сотворил Небесный огонь. Мириады фиолетовых искр окружили лича, скрыв за собой. Многократно усиленное резонатором заклинание обрушилось на проклятую нежить.

Ближайшие дома, буквально сметенные ударной волной, с оглушительным шумом обрушили на площадь град из камня и черепицы; к запаху гари прибавились белесые клубы пыли, от которой свербило в носу. Когда пыль немного рассеялась, на месте нагло ухмыляющегося лича Марк увидел дымящийся котлован.

На какой-то миг он подумал, что всё кончено — и тут же обугленные, покореженные руки, уцепились за край здоровенной ямы. Скрюченные пальцы-угольки оскальзывались на покореженной брусчатке, но это ничуть не помешало твари выбраться наверх.

Теперь красотка Элрисса выглядела как нечто среднее между мумией и обугленным поленом. Пышные темные волосы сгорели едва не подчистую, обнажив череп; кое-где из-под горелой плоти и ошметков одежды белела кость; глаза на почерневшем лице полыхали двумя зелеными огоньками.