Дина Смоленцева - Таинственная шкатулка, или Выбор за тобой

– Иди, – выдохнула она.

Мне хотелось все рассказать Маше: и про разговор с Максимом, и про то, что Катя была в больнице, и то, что я почувствовал при известии о ее беременности, и то, что Маша мне очень сильно нравится, и что я не питаю более никаких серьезных чувств к бывшей девушке. Хотелось рассказать, почему я не звонил ей в последние дни, а когда она звонила мне, был так скуп на слова и сух с ней. Мне захотелось обнять Машу и все-все ей рассказать, чтобы она помогла мне, поддержала меня. Мне хотелось хоть как-то заглушить ее боль.

Но я только постоял еще пару секунд, перекатываясь с пятки на носок и обратно. К чему эти слова, от которых будет еще больнее?

– Держись, – сказал я и закусил губу, затем развернулся и решительным шагом пошел к автомобилю, не оглядываясь.

В машине я посидел несколько минут, тупо уставившись на руль. Потом взял себя в руки – и не такое переживал, переживу и это.

Дверь мне открыла мама Кати, Галина Сергеевна. Моложавая, слегка полная, в домашнем платье и с украшениями, с изысканными манерами. Она, увидев меня с цветами, мило улыбнулась. Я отметил, что у нее и у дочери очень похожие улыбки.

– Эдуард? Проходите, проходите! Не стойте на пороге, – сказала она грудным голосом.

Я поздоровался и протянул маме небольшой букетик цветов.

– Неожиданно вы, неожиданно! – приговаривала она, растягивая слова, и провожая меня на кухню.

– Я к Кате. Она дома?

– Дома, дома. Сейчас я ей скажу, что вы пришли. Сейчас, сейчас! – и Галина Сергеевна величаво удалилась из кухни.

Через пару минут я услышал ее шаги в коридоре и выпрямился. Мама вошла и шумно вздохнула.

– Да уж, да уж, Катенька что-то не в духе, – проговорила она и снова вздохнула. – Но я думаю, вы знаете, как поднять ей настроение. – Она посмотрела на меня долгим взглядом. – Что ж между вами такое произошло?

– Вот пришел извиняться, – пришла моя очередь вздыхать. – Надеюсь искупить свою вину.

– Милые бранятся, только тешатся! – улыбнулась мама и подмигнула. – Ну ладно, иди, иди к ней. А я пока чайник поставлю. Дверь последняя справа, – крикнула она мне напоследок.

Я прошел по коридору до конца и тихонько постучался в дверь. И сразу же открыл ее.

Взгляду моему предстала Катина комната, в которой я так и не бывал раньше. Возле правой стены стояла кровать, на которой и лежала Катя, читая книжку. Слева стоял книжный шкаф, полки которого ломились от разнообразных книг, и телевизор на тумбочке. Возле окна в правом углу в большом деревянном горшке росло довольно высокое деревце с крупными листьями. У окна стоял письменный стол. На нем – рамка с фотографией, на которой изображены мы вдвоем. На полу – персидский ковер синего цвета.

– Ку-ку, – улыбнулся я Кате придурковато.

Она подняла на меня свои синие глаза и презрительно осмотрела с ног до головы.

– Зачем пришел? – недобро спросила она.

– Держи, это тебе, – протянул я букет розочек, игнорируя ее тон. Катя хмыкнула.

– Положи на стол.

Я послушно исполнил ее просьбу. Затем присел на краешек кровати. Девушка резко отодвинулась к стенке.

– Да что с тобой такое? – удивленно воскликнул я.

– Что со мной такое? – тихо и ядовито прошептала Катя, впиваясь в меня взглядом. – А что со мной может быть, если я узнаю, что мой молодой человек тайно встречается с моей лучшей подругой?

Оправдываться не было смысла. Катя не из тех глупых девушек, которым достаточно повесить немного лапши на уши и они все простят. Она, несмотря на всю мягкость своего характера, иногда была очень самолюбивая. Я быстро соображал, как можно исправить ситуацию, но на ум ничего не шло.

– Извини. Катя… Я понял, что поступил глупо. Мы с Машей просто немного увлеклись друг другом, – вздохнул я оттого, что приходится просить прощения, – но потом решили не совершать ошибки и все вернули на свои места. Ничего не было! И вот – я у тебя. Прошу простить меня.

Я виновато склонил голову.

– А ты знаешь, что я потеряла лучшую подругу? Мне очень тяжело было принять это решение. Но я не могу простить ее, зная, что за моей спиной она может так предавать меня. С вашей стороны это было мерзко, гадко и не честно, – вдруг расплакалась Катя. – Как вы оба могли встречаться за моей спиной? – сквозь всхлипы задала она мне вопрос.

– Извини, это было ошибкой, – прошептал я и принялся гладить ее по голове, утешая и успокаивая.

– Не трогай меня! – отмахнулась Катя, словно от привидения.

– Катенька, не будь так строга! Пожалуйста, прости меня! Ведь я совершил ошибку, я просто был слаб. Пожалуйста, прости меня.