Елена Чипакова: Чёрный безоар

Ему снились сны — жуткие, отвратительные, тошнотворные. Монстры, покрытые серой шерстью, рвали его тело, он слышал шипение слюны и сытое урчание чудовищ. Но однажды всё закончилось. Он проснулся в небольшой светлой комнате, где стояла только его кровать и небольшой столик, на котором громоздилась куча пузырьков, бинтов и корпии. Пахло карболкой, к тяжёлому запаху которой примешивался пряный аромат каких-то духов. У окна спиной к нему стояла женщина в платье из синего атласа. По изящной хрупкой фигуре и пышным тёмным волосам он узнал баронессу.

— Где я? — прохрипел Лэнгли.

Вероника повернулась и приблизилась к нему:

— Наконец-то, — с облегчением сказала она. — Вы сейчас у доктора Тэнта, моего доброго друга. Вы двое суток были в беспамятстве.

Инспектор ощупал себя: плечо было туго забинтовано.

— Так это не сон? Что со мной случилось?

— Вас чуть не загрызла Тварь. Эти создания питаются человечиной. Они предпочитают пожирать свою жертву живьём, а так как удобнее это делать тихо, они вводят её в некий транс. Сильной боли нет, но это мучительно, мерзко, а поделать ничего нельзя. Единственный шанс победить Тварь — это напасть очень быстро и неожиданно. Если она успела опомниться, лучше бежать. Вам повезло, что я охотилась в городе. Обычно я уезжаю.

— Миледи, — Лэнгли попытался приподняться, — откуда вы всё это знаете? Хотя… Ваши родители…

Баронесса горько хмыкнула:

— Именно. Это были не просто звери. Меня спас дядя, когда Тварь уже начала рвать моё тело. Никто бы не поверил, поэтому дядя не стал опровергать версию о волках. Он воспитал меня и научил их убивать.

— Миледи, вы спасли мне жизнь. И теперь она принадлежит вам.

— Не стоит, мистер Лэнгли. Я ведь немного виновата перед вами: не успела предотвратить ваше ранение…

Она опустила руки ему на плечи и мягко надавила, заставляя снова лечь:

— Я знаю, что вам очень плохо. Слюна Твари ядовита, и даже самые лёгкие раны опасны. Лежите, я настаиваю.

Сердце инспектора сделало какой-то невообразимый кульбит, и он осторожно накрыл её пальцы здоровой рукой:

— Миледи, я болен, и мне простительны любые, самые невозможные слова, но… Вы самая непостижимая, таинственная и прекрасная женщина в мире. Я полюбил вас с первого взгляда! Я понимаю разницу между нами и не жду взаимности. Но я готов служить вам, не отвергайте хотя бы моё восхищение и преклонение.

Вероника ласково улыбнулась и мягко коснулась его лба:

— У вас сильный жар. Как ваше имя, инспектор?

— Роберт.

— Это очень плохо, что вы меня любите, Роберт. Плохо для вас. А теперь поспите.

— Но я должен идти, — возразил он. — Меня комиссар хватится.

Баронесса приложила палец к его губам:

— О работе не беспокойтесь, доктор послал комиссару Доусону записку, что вы тяжело больны и находитесь у него на лечении. Спите, Роберт. Я приду завтра.

Роберт пролежал в постели ещё неделю. Газеты, которые ему любезно давал почитать доктор Тэнт, кричали о новой жертве таинственного маниака. Сухощавый седой доктор Тэнт проникся к молодому человеку горячей симпатией и, когда выдавалось свободное время, часто приходил в его комнату выпить чаю или просто побеседовать. Как-то вечером они сидели за чаем, и Лэнгли чуть смущённо сказал:

— Вы просите меня, доктор, я немного загостился у вас. Завтра же…

— И слышать ничего не хочу! — замахал руками Тэнт. — Вы пробудете здесь столько, сколько нужно. Вы не представляете, насколько опасны эти создания. Девочка правильно сделала, что привезла вас ко мне.

Роберт помолчал и показал на газету:

— Так это всё она?

Доктор Тэнт кивнул:

— После смерти они снова принимают человеческий облик. У бедняжки тяжёлый путь. Я не раз лечил её раны. Но шрамы на теле ничто по сравнению с тем, как эти монстры изуродовали её душу.

— Доктор, я всё понимаю.… Но зачем потрошить их?

Старик испытывающе посмотрел на него:

— Так она вам не сказала…

В комнату без стука ворвался запыхавшийся лакей:

— Сэр, от Донахью пришли! С баронессой плохо!

Доктор побледнел и вскочил с кресла:

— Неужели опять! Как скоро… Я еду.

— Я с вами, — поднялся Лэнгли.

— Нет, вы должны лежать, — возразил Тэнт.

Роберт мотнул головой и молча взял пиджак. Спорить было некогда.

Вероника металась на кровати, словно в бреду. Всё её тело охватывало огненное кольцо боли, а настойчивый шёпот змеёй въедался в мозг.

«Вероника, иди к нам… Больше не будет боли… Вероника…»