Наталья Александрова - Священный крест тамплиеров

Договорить он не успел.

«Жертва аварии» перевернулась и вскочила на ноги.

Эва с изумлением узнала в ней подручную Федора Рикки. В руке у нее был пистолет.

— Жива, еще как жива! — проговорила Рикки и смерила Андерса своими змеиными глазами. — А вот ты умреш-шь… если не отдаш-шь мне альбом!

— Это еще кто такая? — через голову Рикки спросил Андерс.

— Охотница за сокровищами! — ответила Эва. — Это от нее я убегала, когда ты меня подобрал. Ты что, не узнал, что ли?

— Не разглядел тогда…

— Эй, вы меня что, не видите? — Рикки щелкнула предохранителем пистолета. — Быстро отдавайте альбом, иначе…

— Спокойнее, спокойнее! — перебил ее Андерс с чисто прибалтийской невозмутимостью. — Ты же не хочешь, чтобы пистолет случайно выстрелил? Тебе же это не нужно?

— Не заговаривай мне зубы! — рявкнула Рикки, наведя на него пистолет. — Я сказала — отдайте альбом, или…

— Отдай ей альбом! — Эва шагнула к Андерсу. — Отдай все, что ей нужно… только пусть оставит нас в покое!

— Слышишь, что говорит твоя подруга? — усмехнулась Рикки. — Делай, как она сказала!

— Сейчас, сейчас, я все тебе отдам! — проговорил Андерс. — Он у меня в багажнике!

Он шагнул в сторону своей машины и вдруг удивленно замер:

— А это еще что такое?

По узкой дороге, ответвлявшейся от шоссе, приближалась лошадь. Над ней плыли клубы тумана, и всадник не был виден. Но вот туман отнесло ветром, и оказалось, что на лошади едут два человека — два чем-то похожих между собой мужчины средних лет в плащ-палатках защитного цвета. Лошадь двигалась удивительно плавно, словно плыла в тумане, и совершенно беззвучно.

— Что это? — повторил Андерс, глядя на странных всадников.

— Не пытайся меня обмануть! — огрызнулась Рикки, которая стояла спиной к всадникам. — Это старый фокус, я на него не попадусь! Быстро отдавай альбом!

Но как раз в это время призрачный конь приблизился к ней. Один из всадников наклонился, протянул руку и схватил авантюристку за воротник. Он легко поднял ее, как котенка за шкирку.

Рикки выронила пистолет, испуганно заверещала, задрыгала ногами, пытаясь вырваться — но таинственный всадник бросил ее поперек седла, и призрачный конь перешел с шага на галоп, помчался по шоссе и вскоре исчез в тумане.

— Что это было? — растерянно проговорила Эва.

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам! — процитировал в ответ Андерс. — Надеюсь, она нам больше никогда не встретится…

— А Федор?

— Ну, этот уже улепетывает, как заяц! Вон смотри, кусты шевелятся! Видишь ли, сейчас они действовали на свой страх и риск, потому что тот, кто его нанял, уже арестован за убийство Чистякова. Ты же сама мне рассказала.

— Да, но как его нашли?

— Нашли уж… — отмахнулся Андерс. — Ладно, поехали. У нас времени нет.

— Ой! — Эва заметила, что руки в пыли. — Заедем на заправку на пять минут!

За стойкой кафе на заправке стоял тот же симпатичный парень.

— Привет! — он узнал Эву. — Как у тебя — все путем? — он кивнул на Андерса.

— Ну да, все нормально, — улыбнулась Эва, — все наладилось. А скажи, пожалуйста, что это тут у вас лошадь ездит, а на ней двое сидят? Или мне показалось?

— А это Мишка Полуянов на рыбалку ездит. Он, понимаешь, мотоцикл свой утопил по пьяному делу, так теперь нашел у цыган лошадь, на ней с приятелем и катается. Говорит, еще удобнее, лошадь, если что, сама вывезет, куда надо, ею и управлять не надо…

Когда до Таллина оставалось ехать совсем немного, приятный женский голос из навигатора сообщил:

— Через двести метров поворот направо.

Андерс послушно свернул с главного шоссе на второстепенную дорогу — впрочем, тоже вполне приличную. По ней проехали несколько километров, и впереди открылся широкий серо-голубой простор.

Это было море.

Дальше дорога пошла вдоль моря, по высокому берегу, среди огромных валунов и искривленных ветром сосен.

Внизу шумел прибой, высоко в небе летел яркий прямоугольник параплана.

— Через двести метров поворот направо! — снова повторил голос навигатора.

Эва удивилась — справа от них был двадцатиметровый обрыв, куда же сворачивать?

Но дорога перед ними действительно раздвоилась, более широкая ушла влево, к поселку с труднопроизносимым эстонским названием, а более узкая — вправо и вниз, к самому берегу.

Теперь они ехали прямо вдоль линии прибоя, соленые брызги долетали до окна машины и оставляли на нем неровные потоки, как дорожки слез на заплаканном лице.